Наваждение Монгола

И если Гун меня отпускает, то почему так смотрит, не моргает даже, рассматривает жадно, голодно, следит за каждым жестом.

Мы смотрим друг другу в глаза. Молча. Долго. Вечность, наверное, пока, наконец, Гун не опускает широкие веки, пряча взгляд, а когда распахивает вновь, то на меня смотрит отстраненный мужчина.

Совсем непохожий на того, кто сжимал меня еще недавно в своих руках, целовал с безумием и был в шаге от того, чтобы сделать своей.

Я так и не разобралась в этом человеке до конца. Не поняла его умения мастерски управлять эмоциями и глушить чувства.

Губы слегка раздвигаются в улыбке.

Чувства…

А были ли они у него вообще? Может, все было мороком, игрой воображения непутевой девчонки, которая попала под напор опытного мужчины.

Я должна уйти, а он, наверное, должен отвернуться. Показать, что мое время в его жизни исчерпано.

И почему-то хочется напоследок наглядеться на него, впитать эти черты, запомнить их, чтобы отпечатались в сердце, чтобы вспоминать…

Зачем?

Не знаю. Сердце… Оно живет своей жизнью. Не подчиняется разуму и мое почему-то откликнулось на жгучую страсть этого мужчины.

– Тебе пора, Ярослава.

Наконец, нарушает молчание Гун, а я улыбаюсь, смаргивая слезы.

– Да, – шепотом с губ.

– У тебя все сложится, Алаайа, хорошим девочкам должно везти. Думаю, что дома тебя ждут благие вести.

– Не понимаю… Ты о чем?

– Я даю тебе то, чего ты так желала, в чем нуждалась.

– Я не самый сильный аналитик и ребусы разгадывать не умею, – пожимаю плечами, но Монгол закрывает тему:

– Ты исполнила отведенную для тебя роль. Теперь свободна…

Опять выстрел, опять боль в моей груди и в ответ бросаю резкое:

– Прощай, Монгол. Удачной реализации твоей мести!

Разворачиваюсь и почти бегу прочь. К дверям. Резко распахиваю створку и встречаюсь взглядом с незнакомцем, который возвратит меня в мою старую жизнь, где нет и никогда не было места варвару с раскосыми глазами…

Глава 27

Монгол

Отпускать тяжело.

Отпускать оказывается мучительно больно.

Я решил вопрос с лечением Матвея. Ярослава еще не знает, что дома ее ждет не беспросветная безнадежность, а радость, потому что мечта потихонечку сбудется.

Ее стремление, отчаяние, такая преданность родному человеку…

Я просто не мог не оценить подобную жертвенность. И хоть где-то проскальзывала мысль сказать, что все у нее будет хорошо, лечение ее брата проводится и у Матвея не просто есть все шансы побороть недуг, а по заверениям профессора Цукерберга – мальчишка будет в футбол гонять со сверстниками…

Имея на руках такой рычаг давления, я его не использую.

Мне не нужен секс из чувства благодарности, мне не нужна сломленная и отчаянная близость во имя высшей цели.

Все это время я доносил до Ярославы суть, которая была вбита в меня через собственное страдание и мучение.

Никогда и ничего не проси.

Не пытайся увидеть то, чего нет.

Ярослава умная девушка, спустя время она сама поймет, какой урок ей преподали.

Может быть.

Убеждаю себя в этом, так как становиться шакалом Айдаровым и брать то, что Ярослава так отчаянно предлагала в обмен на здоровье Матвея, я не стал.

Нет. Не хочу такого. Не с ней. Только не с ней.

Почему у меня взыграла совесть?!

Почему не плевать на то, что даже переспав со мной по согласию, она будет считать меня врагом, мучителем, палачом?

Забавно. А ведь я он и есть…

Только такой обмен ее сломает. И, в принципе, женщин достаточно, одной больше, одной меньше, мне должно быть параллельно.

Но это не так.

Пока был на переговорах не только по вопросу Матвея, но и решал дела с бизнесом, после одной из встреч в любимом мной восточном ресторане, когда отдыхал с Иваном, взгляд привлекла танцовщица…

Традиционный танец живота, но девка стояла ко мне спиной и длинные черные волосы струились по спине шелковым водопадом.

Каждый выпад округлых бедер как удар под дых.

Взгляд вскользь, а у меня екнуло. Сфокусировался. Прилип к танцовщице. Глаз оторвать не мог.

Все тело дернулось в сторону сцены. Пальцы сжались, сердце качнуло вскипевшую кровь по жилам…

Пульс в висках отдал болезненным стуком, тело пришло в полную боеготовность. Хотелось с грохотом перевернуть стол, так, чтобы вдребезги и в щепки, подойти к девчонке, дернуть за руку, чтобы обернулась.

Кулак захрустел, а мышцы скрутило от желания…

Показалось, что Ярославу вижу.

Ее тонкую талию и округлую попку, которой она подмахивает, заставляя монетки звенеть.

И сразу ярость и пелена перед глазами, аффект, потому что другие мужики палятся и уже в следующий миг девка повернулась и морок спал. Тело расслабилось.

Словно не меня только что так плющило. Отпустило. Выветрилось на раз. Не она.

Выдыхаю. Беру с низкого столика бокал.

– Монгол…

Поворачиваю голову в сторону Каца и встречаю прищуренный белесый взгляд. Ничего не пропускает. Считывает. Иначе не был бы тем, кем стал. Старый друг. Некровный брат.

Приподнимает бровь и головой кивает в сторону сцены:

– Девка знакомая, что ли?

– Не совсем.

Окидывает меня проницательным взглядом. Ждет ответ.

– Напомнила кое-кого.

Встречаю пристальный взгляд. Кровавый ничего не говорит, тянет уголок губ в ухмылке.