Наваждение

Элистэ задумалась. Сперва ее подмывало отказаться. Долгие месяцы ее самой заветной мечтой было выбраться из Шеррина. За городскими стенами открывался путь к спокойной и устроенной жизни, и мысль об этом поддерживала ее в минуты самого черного отчаяния. Но вот появилась возможность к бегству, и все оказалось не так, как она себе представляла. Более того, бегство из Шеррина теперь виделось началом новых опасностей и невзгод. Чего бы проще и естественней – ответить отказом и остаться в этом теплом и надежном убежище? Дреф уедет ненадолго. Без ее помощи ему ни за что не добраться до дядюшки Кинца, он возвратится к ней, и жизнь пойдет своим чередом. Если, конечно, у Дрефа все обойдется. Шорви Нирьен погибнет, Уисс Валёр укрепит свою власть, но какое это имеет значение? Вероятно, никакого. Да, но что будет с Дрефом? Что прочтет она в его глазах? Их взгляд станет другим, а ведь это зависит и от нее. Странно, Дреф такой самоуверенный, и тем не менее это правда: в ее власти зажечь или притушить блеск в его глазах.

О, если бы он мог успокоиться, тихо и безмятежно жить в Шеррине! Так было бы лучше для него самого, и для дядюшки Кинца, и для нее, Элистэ. Но он никогда не успокоится, ни сейчас, ни потом: Дреф верен себе.

– Хорошо, я согласна. Вылазка обещает быть занимательной, – сказала она как бы помимо собственной воли и была отчасти вознаграждена взглядом, который он на нее бросил.

* * *

С этой минуты события стали развиваться с головокружительной быстротой. Сразу после разговора Дреф куда-то ушел – уладить то да се, как туманно объяснил он. В ожидании новостей Элистэ прождала его сколько смогла – почти до рассвета, тронувшего румянцем небосклон на востоке. Тут веки ее налились свинцом, она сдалась и отправилась в кровать. Пробудившись через некоторое время, Элистэ обнаружила, что Дреф безмятежно спит в своем кабинете. Ей очень хотелось его растолкать, но она взяла себя в руки и дала ему отоспаться. Он очнулся около двух. Как выяснилось, ее долготерпение не оценили и не вознаградили. Дреф торопливо проглотил краюху хлеба со вчерашним супом, который даже не стал разогревать, и снова куда-то исчез, ничего не объяснив и не взяв ее с собой, несмотря на ее настойчивые требования.

И опять Элистэ осталась одна, снедаемая любопытством. День тянулся мучительно долго. Дреф вернулся только к ночи. Элистэ буквально кипела от бешенства. Она встретила Дрефа ледяным молчанием, даже не взглянув в его сторону. А он словно и не обратил внимания на ее раздражение. В отличном настроении он уселся за стол, положил себе еды и налил вина. За ужином Дреф рассказал ей, чем занимался днем – в основном добывал фальшивые подорожные и паспорт для Элистэ. Человек, подделывающий документы для нирьенистов, недавно отбыл на свидание с Прекрасной Дамой. Необходимо было срочно найти другого, не менее надежного, и поиски отняли у Дрефа много времени. Но, судя по всему, он преуспел и в доказательство кинул на колени Элистэ бумажный пакет.

Документы выглядели безупречно – при всех положенных печатях и подписях, по всей форме и даже со слегка потрепанными уголками. Элистэ с восхищением изучала их. Отныне она превращалась в Ивиэн Сузоль, жену Муажа Сузоля, восемнадцати лет, проживающую в Грамманте. Неизвестный мастер предусмотрел все. Нет, это Дреф предусмотрел, как всегда. Устыдившись, что так раскапризничалась, Элистэ заставила себя улыбнуться.

– Как я вижу, тучи рассеиваются, – непринужденно заметил Дреф. – Прекрасно. Мне бы не хотелось, чтобы вы пускались в путь в дурном расположении духа.

– В путь?

– Да. Мы отбываем. – Он извлек карманные часы. – Через четыре часа. У вас хватит времени упаковать небольшой саквояж, если захотите его прихватить.

– Через четыре часа!

– Вот именно. Какой смысл оттягивать?

– Но… так сразу. Я не думала… я не готова.

– Какие еще приготовления вам нужны?

– Дреф, есть вещи, которых вы просто не понимаете.

Но по его довольной улыбке она догадалась, что он прекрасно все понимает.

Часы пролетели, как минуты. Не успела она опомниться, как Дреф уже свел ее вниз и они вышли в тупик Слепого Кармана, где тут же поймали фиакр. Забираясь в карету, Элистэ бросила последний взгляд на пансион, где, как она начинала понимать, прошли счастливейшие дни ее жизни. Она подумала, что, может, уже не вернется сюда. При всей осторожности Дрефа они не были застрахованы от случайностей. Какая-нибудь непредвиденная помеха, неудачное стечение обстоятельств у Северных ворот – и не видать ей больше тупика Слепого Кармана. Через несколько часов они с Дрефом могут очнуться в «Гробнице». А чтобы этого избежать, стоит всего лишь отпустить фиакр, возвратиться в дом, подняться к себе…

Дверца кареты захлопнулась. Фиакр тронулся, и пансион остался позади. На Элистэ нахлынуло чувство беспомощности, свободного падения – как в тот раз, когда она представила, будто бросается с Винкулийского моста. Что ж, она сделала выбор. Назад пути нет.