Наваждение

Филипп удрученно мотнул головой и покосил на Ричарда. Застыв в напряженной позе, отец Н стоял чуть в стороне от остальных. За спиной у него висела снайперская винтовка и боеприпасы, плюс еще какие-то штуковины назначение которых он объяснить не потрудился.

«Сразу ясно, что мы на войне», — Филипп.

Едва заметная тропка огибала подножиема и уходила вверх. Саша зашагала впередтальные потянулись следом. Филипп напрягсвои шесть чувств.

«Николь где-то здесь, на острове. Почему же я ее не чувствую?»

Они взбирались все выше и выше, оскальзываясь на камнях, которые так и норовили уйти из-под ног.

— Не остров, а мышеловка, — пробормотал Томми, и Филипп не мог с ним не согласиться.

Наконец они поднялись на небольшое плато и решили сделать привал. Дальше тропа раздваивалась: один путь вел вверх по склону, асворачивал обратно к берегу. Посреди плато стоял одинокий валун, и все, кроме Ричарда, расселись на нем. Вокруг гулял ветер, такойчто перехватывало дыхание.

Филипп тронул Сашу за плечо. Та

— Откуда вы знаете, куда идти?

— На этом острове я провела не один месяц, — призналась Саша.

— В плену?

Она слабо улыбнулась.

— И да и нет.

— Не понимаю.

— Я часто переносилась сюда во сне. Тело ос в Париже, а мой дух бродил здесь.

— И чем он занимался?

— Сама не знаю, — покачала она головой. — Я ведь не вполне сознавала, что делаю. Поначалу я думала, что найду на острове подсказку, нечто такое, что поможет моим сыновьям. Но ничего, кроме зла, так и не обнаружила. Когда здесь заточили Жеро, я была вне себя от радости и горя. Пыталась с ним говорить, утешить его, но вряд ли он слышал хоть слово. Зато меня услышала Холли — когда пришла с ним повидаться.

— Так это вы показали ей дорогу на остров?!

Саша кивнула.

— «А вдруг ради этого я и брожу здесь каждую ночь?» — сказала я себе. Если таким образом я смогу вернуть сыну свободу, то дело стоит свеч. — В ее глазах появилось задумчивое, отсутствующее выражение. — Здесь чувствуется нечто такое... нечто необъяснимое...

Саша унеслась мыслями в далекие дали, а на Филиппа вдруг словно дохнуло холодом. Теперь он тоже чувствовал древнее зло, разлитоевоздухе. Даже сидя рядом с Сашей,ощущал ее присутствия; зло, словноглощало все живые мысли и чувства.глаза и попытался раздвинуть его, пробитьсяэтот туман — туда, где...

— Николь! — вскричал он. — Здесь,близко!

— По какой тропе? — спросил Ричардженным голосом.

— Вниз, — уверенно ответил Филипп.

Илай злился на самого себя.

«Она же морочит тебе голову. Ведь и ежу ясно!»

В глубине души ему было все равно, и это бесило еще больше. Фантазм сидел в уголке — нахохлившийся и злой.

«Наверное, тоже никак не поймет, я сижу рядом с ведьмой из рода Каор и не пытаюсь ее прикончить».

— Фантазм, придумай, как нам отсюда выбраться, — приказал он.

Пернатое чудище коротко вскрикнуло и исчезло.

— Вот мы и одни, — усмехнулся Илай.

— -э-э... ошибаешься, — прошептала Николь,

—

ступая, из темноты возникли три огромных силуэта.

Филипп, Саша, Ричард и Томми

того момента, как они покинули лодку, прошло почти два часа. Путники преодолели крутой спуск и остановились на последней гряде.

— Где она? — тихо, почти шепотом спросила Саша.

— Где-то рядом, — ответил Филипп. — Я чувствую ее присутствие. И еще я чувствую, что она сильно напугана.

След, который ему удалось поймать на плато, ни разу с тех пор не прервался, однако расстояние, отделявшее их от Николь — всего-то сотня ярдов, максимум две! — сокращалось медленно. Извилистая тропа вела их кружным путем.

Илай и Николь, а откуда-то из-подрались три чудища.

— Големы! — закричал Филипп.

В ту же секунду Томми кубарем скатился с холма и побежал к Николь. Опередивший егосхватил девушку за ворот и поднял, будто тряпичную куклу. Второй голем пытался ее брыкающиеся ноги.

— Сделайте же что-нибудь! Скорее! — в панике вскрикнула Саша.

Волосы на голове Филиппа встали дыбом. Откуда ни возьмись рядом с ним появились еще четыре голема и, не обращая на него внимания,нулись вслед за Томми.

Чуть выше по склону Ричард смотрел всторону. Услышав крик Филиппа, он резконулся и молниеносным, поразительнодвижением сорвал винтовку с плеча,и дважды нажал на курок. Звука выстреловпочти не слышно — только два глухих — но обе его мишени рухнули замертво. Во лбуих големов вместо буквы «е» красовалосьвительно аккуратной дырочке. Впрочем,вительнее была сосредоточенная ярость,шая в глазах Ричарда.