Наваждение

Нинон скупо, но все же очень мило улыбнулась. Она подошла вплотную и поправила воротник моей рубашки. Это была мелочь, маленький жест, которым женщины показывают свою заботу детям, любовникам, супругам, и я поймал себя на том, что снова улыбаюсь, потому что вряд ли она видела во мне ребенка. Нинон считает, что я красив, но красотой падшего ангела. Большинство людей, если, конечно, они действительно верят в ад, считают Люцифера страшным, но, как я уже говорил, мало что может напугать эту женщину. Даже время от времени возникающий в воздухе запах серы.

— Ты готова ехать? — спросил я, когда она открыла дверцу джипа. Внутри на обивке салона то здесь, то там виднелись проплешины, как на шкуре чесоточной собаки. Ей это совершенно не шло, хотя кот, по-видимому, радовался возможности поточить когти об обивку.

Я окинул взглядом багажник джипа, прикрытый бугрящимся брезентом. Я еще до этого успел заглянуть под него и не смог сдержать улыбки. Веревки, фонарик, герметизирующая клейкая лента, топор, сундучок с инструментами, рабочие перчатки, коробки с патронами, канистры с бензином и чехол от камеры. У дураков мысли сходятся, хотя в моем багажнике вместо камеры лежала аптечка и мне нравились ружья с большой-большой обоймой.

— Конечно.

Нет, словами такого не передать. Ответ был таким же безапелляционным, как акции-пустышки доткомов после техновзрыва. Разве у нас был выбор? Мы должны были быть готовы.

— Ты сам поведешь? Или давай, может, я? — спросила она.

— Но куда ты пойдешь, туда и я пойду … — ответил я.

Я хотел коснуться ее, но она выглядела очень бледной и сосредоточенной на том, что ждало нас впереди. Я не знал, что она там видела, да и, честно говоря, не особо хотелось. Я думаю, что каждому из нас хватило духовных единений на жизненном пути. Но ни она, ни я так к этому и не привыкли, поэтому нам потребуется время, чтобы научиться делиться мыслями и терпеть общество друг друга.

— Я пойду на север, — мотнула она головой.

Любопытное решение. Мне не часто приходилось там бывать, и все же я не стал с ней спорить. Похоже, у нее, в отличие от меня, уже родился какой-то план.

— Север так север, — сказал я, помогая ей забраться внутрь. И хотя мой отец Кормак любил говаривать, что манеры не стоят ничего, все же Нинон, какой бы современной она ни казалась, выросла в мире, где манеры ценились в первую очередь. Мне захотелось сделать ей приятное. Это было чем-то вроде извинения за то, что вот такой я мерзавец-кровопийца, который вдобавок еще и с радостью обратил ее в вампира.

Думаю, мы на аллее крыс,
Где мертвые лишились своих костей.

Т. С. Элиот

Цель здравого смысла в том, чтобы научиться быть счастливым, а для этого просто нужно непредвзято ко всему относиться…

Счастье измеряет, насколько человек умен.

Из письма Нинон де Ланкло

Он почтенный джентльмен, но так и не позволил мне его любить… Женщины никогда не чувствуют себя раскованно, за исключением тех случаев, когда находятся в обществе тех, кто эмоционально рискует с ними.

Нинон де Ланкло о герцоге де Шуазеле

А что об этом говорит Нинон?

Людовик XIV

Глава 13

На рассвете Нинон наконец съехала на обочину у какого-то безымянного городка. Я на своем внедорожнике сделал то же самое. Мы путешествовали с выключенными фарами. Нам обоим они были не нужны.

Она медленно вылезла и потянулась, разминая затекшие мышцы. И направилась ко мне. В лучах восходящего солнца ее глаза полыхали черным пламенем. Она двигалась все также грациозно, но что-то подсказывало мне, что тело ее все разбито. Как и мое. Мы ехали по бездорожью на машинах с очень слабыми амортизаторами. Помимо того я чувствовал, что она еще чем-то обеспокоена. Надеюсь, это не первые позывы напиться крови.

Путешествуя по жизни, мы вольны сами выбирать, что делать, чтобы извлечь из ситуации максимальную пользу, но дорога, по которой мы путешествуем, предопределена Судьбой. Нам досталась дорога не из легких — вся в ухабах и колдобинах. Я уже неоднократно это говорил, повторю и сейчас: Судьба — стерва, каких мало. Но больше всего меня угнетало чувство беспомощности от того, что я никак не мог облегчить ни свой путь, ни путь Нинон.