Наваждение

— Это был не Сен-Жермен, — наконец прошептала она, прижимая руку к маленьким ранкам на груди. Нинон заболевала на глазах: она словно позеленела, а ее ярко накрашенный рот напоминал зияющую рану. Я искренне ей сочувствовал: последствия адреналинового безумия действительно ужасны. Особенно когда она начнет понимать, что натворила, поддавшись жажде крови. И даже если не будешь чувствовать себя виноватым, страх перед монстром внутри отныне будет сопровождать тебя везде и всегда, потому что теперь ты знаешь, на что этот монстр способен. К тому же ей наверняка было больно. Я знал, что мы способны очень быстро исцеляться, — при этом пусть и недолго, но мое лицо болело просто нестерпимо. По-моему, наш дар не обладает болеутоляющим эффектом.

— Мигель, cher! Это не Сен-Жермен!

Ее слова выражали одновременно и нежный порыв, и плохие новости.

— Что? Но это должен быть он!

Я посмотрел на тело. Лицо напоминало кровавое месиво, и все же он был похож на человека, которого я видел с крыши. Кажется, даже одежда та же самая. Хотя, конечно, джинсы и белая рубашка — это стандартный набор.

— Нет.

Теперь я тоже начал сомневаться. Может, все дело в том, что он был практически расчленен, но я больше не испытывал к нему прежнего влечения.

— Это не он, говорю тебе! Это похоже на него, но… Может, это клон, или двойник, или что-то еще, — настаивала она.

Клон? Значит, его зло удвоилось? Но прежде чем я смог до конца осознать эту страшную мысль, мы услышали жуткую помесь шипения и рева. Звук доносился с юга, со стороны площади, где происходило прерванное празднество.

— Даффай! Шюда! — Я схватил ее за руку и потащил в заднюю часть дома. Нинон споткнулась об одно из тел, но я успел ее подхватить. — Гули ужнали. Нам нужно бежать. Быштро.

Ей не нужно было повторять дважды.

Мы пробежали через комнату, где хранились ружья, и выскочили на улицу. Мы оба хромали. У меня была повреждена голень, у нее сломан каблук. Но при этом, я уверен, мы могли бы участвовать в олимпийском забеге. Забавно. Оказывается, когда за вами гонится стадо гулей и закончились патроны, на ногах вырастают крылья.

Я в ужасе. Я видела своего Человека в черном! Человека с красными табличками, на которых было написано мое имя, и дюжиной пузырьков с эликсиром — того самого, который пришел ко мне семьдесят лет назад. И он сказал мне, что у него есть сын, которого будут звать Сен-Жермен.

Из письма Нинон де Ланкло

Если судить о любви по ее последствиям, то она больше напоминает ненависть, чем дружбу.

Франсуа де Ларошфуко

Женщина готова отпустить мужчину на все четыре стороны — только не в объятия другой женщины.

«Урок любви» Нинон де Ланкло

Вам необходимо чем-то занять свое сердце.

Из письма Нинон де Ланкло к маркизу де Севиньи

Глава 19

Я постоянно думал о странном комплекте оружия, которое мы нашли в городке. Наверное, потому что уж лучше было думать об этом, чем о чем-то другом. Может быть, я просто жертва американского кино, но мне всегда казалось, что торговцы наркотиками должны быть лучше экипированы и более продвинуты в техническом плане. Может, многие удрали еще при первом намеке на опасность, прихватив с собой все новое оружие? А если они отправились на срочное задание, то почему не прихватили и тех малоприятных типов?

Однако совсем скоро я и думать забыл о таких банальных вещах. Потому что уже с тридцати ярдов было видно, что мой внедорожник пережил «ампутацию» двигателя и кардинальное изменение интерьера — наверняка постарался Кинг-Конг или стадо придурков с дубинами. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что Коразон тоже пропал.

Нинон, понятное дело, расстроилась. Но ненадолго. Готов поклясться, что у этого кота больше, чем девять жизней. Стоило Нинон его позвать, как он тут же появился: весь мокрый (бог его знает, чем он там занимался), а в зубах какой-то высушенный грызун со свернутой шеей. Выглядел он целым и невредимым, только слегка оцепеневшим. Я не мог его в этом упрекнуть. На меня стычка с гулем произвела тот же эффект.