Наваждение

В офисе шерифа за компьютером сидел совершенно лысый молодой человек в хаки. За ним виднелась тюремная камера, такая же чистая, как и его лысина. Стены были увешаны обычными плакатами с изображением людей в розыске, бюллетенями и инструкциями по соблюдению безопасности. Клейкая лента не нашла общего языка с оргалитом, поэтому часть бумаг отклеилась и свертывалась в трубочку.

— Доктор Делавэр? Я Джордж Карденас.

— Доброе утро, шериф.

Брат симпатичной сестренки сердечно пожал мне руку и широко улыбнулся. Его кожа была такой же чистой, как и у сестры, а глаза — такие же золотисто-карие, но лицо круглое и мягкое, ни следа той ястребиной настороженности. Детское лицо, и лысине не удалось его состарить.

— Кофе?

— Черный, спасибо.

Карденас налил нам обоим кофе в пластиковые чашки, сдобрил свой сливками и кивком предложил мне сесть.

— Вы приехали немного раньше, чем собирались.

— Моя первая встреча сорвалась.

— Никак детектив Браген передумал?

— Вы его знаете?

— Впервые разговаривал с ним сегодня утром. Просто предвидел, что он может передумать.

— Почему?

— Он раздражался, когда разговор заходил о том деле. Назвал его «висяком» с начала до конца и, похоже, не хотел об этом вспоминать.

Рядом с компьютером лежала стопка бумаги. Карденас взял первый лист и протянул его мне.

Это было краткое ревю дела Брайт — Тран шерифом Уэнделлом Сэлми.

Из него я узнал кое-что, чего не было в отчете Заппера. Салон Леоноры Брайт назывался «Стильная дама». Когда она умерла, ей было тридцать три года. Вики Тран недавно приехала из Анахайма, ей было всего девятнадцать. В салоне ничего не тронуто, только два трупа и море крови. С обеих женщин даже не сняли золотые побрякушки, а в кассе осталась в целости и сохранности дневная выручка. Так что вариант ограбления исключался.

Орфография Сэлми была получше, чем у мальчишки, но не намного.

— Это все, что есть, — сказал Джордж Карденас и смахнул воображаемую пыль с брюк. — Когда я заступил на службу, все файлы шерифа Сэлми были в коробках и хранились на складе в Лос-Аламосе. Я начал их просматривать, пытался почувствовать город. В основном он занимался мелочевкой — кража яблок с дерева, потерявшаяся собака, иногда семейный скандал. Он предпочитал дипломатию строгим мерам.

— Миндальничал с местными жителями?

Карденас показал большим пальцем на камеру:

— Местные жители рассказали мне, что эта штука использовалась только если какому-нибудь заезжему бедолаге нужно было проспаться после пьянки. Жена шерифа умерла одиннадцать лет назад, через год в автокатастрофе на шоссе сто один недалеко от Бьюлтона погиб его сын. Это его здорово скрутило.

— Десять лет — как раз перед убийствами, — заметил я. — Вы полагаете, что он был не в лучшей форме?

Карденас откинулся в кресле и скрестил ноги.

— Я не хочу плохо говорить о покойных, к тому же все утверждают, что шериф был замечательным человеком. Но после того как перенесли шоссе, «Оджос негрос» превратился в картинку маслом. Мне это безразлично, но не все так думают.

— Вы любите покой?

— Иногда, когда начинаю дергаться, я звоню своей сестре и прошу ненадолго приехать. Мы близнецы, она работает медсестрой в больнице в Санта-Барбаре, у нее длинный отпуск. Но по большей части я работаю, так что покой идет на пользу.

— Работаете над делами?

Он взглянул на компьютер:

— Наверное, это прозвучит глупо, но я пишу. Вернее, пытаюсь.

— Художественное произведение?

Он отвернулся и заговорил, обращаясь к плакату о пожарной безопасности:

— Начал с коротких рассказов, затем прочитал в специальном журнале для писателей, что они сейчас не в ходу, поэтому начал писать роман. Вернее, даже не начал, сначала пытаюсь определить то, что они называют своей позицией.

— Полицейский роман?

— Зависит от того, как сложится содержание в моей голове, — сказал он. — Знаете, у меня ведь две степени в университете в Нью-Мексико, по английскому и криминалистике. Я все никак не мог определиться, что мне нравится больше, потому решил набраться опыта работы в полиции: может быть, тогда мне будет о чем писать. Пару лет проработал в полиции штата, затем появилась эта оказия в «Оджос негрос». Здесь пять лет не было шерифа, они даже получили грант на два года, чтобы ему платить. Моя сестра и ее дети живут поблизости, она развелась, а ее бывший исчез из ее жизни. Вот я и подумал: может быть, я смогу оказать положительное влияние? — Он пожал плечами. — Мне это предложение показалось интересным.

— Я разговаривал с парой детективов в полицейском управлении в Санта-Фе, Стивом Катцем и Дарреллом Ту Мунсом.

— Знаю их, но работать вместе не приходилось. Я в основном работал в Альбукерке, бандитов ловил. Там мне довелось довольно близко познакомиться с двумя делами об убийстве, посмотреть, как работают профессионалы, и выяснить, что это не по мне. К сожалению, я вряд ли чем смогу помочь в вашем деле. Этот листок — все, что мне удалось найти.

— Есть ли в городке кто-нибудь, кто жил здесь девять лет назад?