Навь. Книга 3 (СИ)

Зато у деда было все свое, не отходя от кассы — даже пистолетный тир в подвале. Хотя на кой он ему нужен — ума не приложу, ему тренироваться не надо, он и так яйца комару на лету отстрелит из любого оружия и любого положения. Ну а кроме тира у него был еще такой маленький тренировочный зальчик — двадцать на двадцать, и тоже под землей. Странно, на кой переносить это все под землю? Я вроде за ним этой привычки не наблюдал. Да и черт с ним, его проблемы.

Да, зальчик был зачетный. По стенам были развешаны колюще-режущие пылесборники всех форм и моделей, причем явно не в коллекционном состоянии — на многих клинках и древках были зарубки, видно было, что их когда-то использовали по своему прямому назначению. Причем были и такие клинки, которые я и никогда не видел, только может краем уха слыхал, например, африканские клинга и нгала или угрожающего вида зульфакар с раздвоенным кончиком и зубчатой режущей кромкой. Все аутентичное и явно имеющее свою историю. Ну а где дед Козьма все это взял — ну уж явно не в скобяной лавке или на аукционе древностей.

— Налюбовался? — спокойно спросил дед, когда моя челюсть, опровергая закон всемирного тяготения, наконец-то встала на место.

— Угу, — сказал я, стараясь держать чешущиеся взять со стены что-нибудь музейное руки по швам.

— Но я тебя сюда позвал не за этим. У меня есть для тебя новости. Плохая — ты забил на все, чему тебя учили, в том числе и я. Ты даже ходить разучился.

Ну понятно. Это говорил и командир нашей региональной группы — не позанимаешься две недели, начинай все с нуля. Каюсь, грешен, действительно положил на все болт с прибором. Да и где мне заниматься? Моя комната и прилегающие к ней помещения не приспособлены для занятий рукопашным боем, да и Лизку я видел уже не в качестве спарринг-партнера. У нее, м-м-м, другие достоинства, которые начали уже оформляться и выпирать через одежду. А палиться в гимнастическом зале гимназии — нет уж, увольте. Не поймут и вызовут нездоровый ажиотаж. И так народ после моих приключений стал на меня коситься.

— А очень плохая?

— Очень плохая — теперь тобой займусь я. Буду учить тебя всему, чему учат телохранителей Его Императорского Величества.

Ну, я бы не сказал, чтобы это была плохая новость. Тренировка с местным ФСОшником позволит мне освежить в памяти подзабытые навыки — девятка от нас все-таки отличалась, и задачи у нас с ней разные, а значит и тактика тоже. Ну а мастер-класс от охранника номер один Российской Империи мне явно не помешает. Я обреченно вздохнул.

— Но есть и еще одна новость.

Я в душе вздрогнул. Новостей обычно всего две, или я ошибаюсь?

— Какая на этот раз?

— Ну это как ты к этому отнесешься. В общем, разговаривал я с богами.

Дед, ты че, травы накурился или грибочками закинулся? Какие разговоры с богами? Да нет, Козьма вроде бы говорил серьезно. На старческую деменцию тоже не похоже… А вдруг и правда?

— Недовольны они нами. Ты неправильный путь избрал, а я тебе не помешал, не наставил на путь истинный.

— И какой же мой путь?

— Путь жреца-воина, характерника. И хочешь не хочешь, а придется тебе теперь им становиться.

Я в душе завыл. Мать твою, что ж я маленьким не сдох? Что дед со мной будет делать? Я уже и так молодой витязь, дед выучил. А теперь что же, все было зря и опять начинать сначала, пользуясь современным языком, уходить в другую специализацию?

— Не переживай так, — словно прочитал мои мысли Козьма. — Ничего страшного с тобой не произойдет, ты перейдешь на новую ступень.

— А что скажет…

— Граф? Да ничего он не скажет, я поставлю его в известность, — сказал Козьма таким тоном, что мне сразу вспомнился бородатый анекдот про Винни-Пуха и Пятачка, особенно его последняя фраза — «а кто тебя, свинья, спрашивать будет». — В конце концов, когда он отдавал тебя мне на обучение как наследника рода, понимал, что это может с тобой случиться. А с волей богов не шутят.

Мне показалось, или силуэт Козмы потемнел, по ауре пробежали голубые искры, как от статики, и запахло озоном? Черт, вот это я влип. И папаша хорош — не знал, что ли, на что меня обрекает? Или, наоборот, знал? Ну, блин…

— Ну а то, что я недостаточно силен для жреца? — выдвинул я последний контраргумент, который когда-то говорил сам Козьма.

— Как я уже когда-то тебе говорил, характерники бывают трех видов. Потомственные характерники — самые сильные, это от волхвов. Волхвы умеют возвращать души умерших людей и могут как это сказать обеспечить рождение ребенка с определенной душой. Разумеется, для этого существуют особые ритуалы, которые начинаются еще до зачатия и учитывают все характеристики пространственно-временного континуума, когда, где и от каких родителей должен быть зачат возрождаемый.

— Родился по заданию СБ, — попытался схохмить я. — И много таких есть?

— Не перебивай. Сейчас — один.

У меня начали возникать смутные подозрения.

— Так вот, — продолжил дед. — Их воспитывают определенным образом, задача волхвов — помочь вспомнить перерожденному его прошлую жизнь и способности и идти дальше.

— Не мой случай, — утвердительно сказал я.