Навь и Явь

Это много позже княжна будет изучать в Евнапольской библиотеке труды иноземных учёных, описывающих законы движения тел, узнает много иноязычных названий для предметов и явлений, а сейчас она просто жила и дышала вместе с этими безымянными штуковинами, она понимала, как и почему они движутся и каким образом влияют друг на друга, и это казалось таким же простым и естественным, как спать и есть. Это знание впиталось в неё, прижилось и пустило корни. Лишь об одном она жалела, всплывая на поверхность яви и возвращаясь к телесным ощущениям – о том, что она не успела увидеться с Нэей. Она чувствовала, что посетила тот же самый неземной чертог, в который попала после удара молнии, а значит, и прекрасная хранительница и наставница её души должна была находиться где-то неподалёку, но... Увы, глаза Светолики открылись навстречу телесному миру с его звуками, запахами и чувствами.

В окна ещё струился голубой предрассветный сумрак, а вся семья была уже на ногах. Соблазнительно пахло разогретой пищей: это Свентава накрывала стол к завтраку, спокойная, лучезарная и так чарующе похожая на Нэю, что Светолика долго не могла оправиться от наваждения, уставившись на неё с печки. Почувствовав на себе взгляд, женщина застыла на мгновение с блюдом пирожков в руках, и княжна утонула в блёклой полуденной голубизне её очей.

– Хорошо ли спала-почивала, госпожа? – взяв себя в руки, учтиво спросила супруга Мечаты. – Как твои раны?

– Благодарю, спала я славно, – всеми силами стараясь сдержать очарованную улыбку, ответила княжна. Сев на лежанке и спустив с печки затянутые кровавыми повязками ноги, она добавила: – Раны не болят – твоими стараниями, прекрасная хозяюшка.

Пятна на повязках стали тёмно-бурыми, и это был хороший знак: за ночь свежей крови из трещин не пролилось. Мечата помогла Светолике спуститься и на руках отнесла за стол, чтоб княжна ходьбой не бередила начавшие заживать раны.

На пальчике Зденки снова блестело кольцо: родительнице не составило труда его отыскать, ведь она сама его ковала для дочери, а значит, всегда могла просто перенестись к нему с помощью прохода, где бы оно ни находилось.

– В дырку в трухлявом пеньке провалилось, – сообщила девочка, любуясь своим сокровищем. – Я его больше никогда-никогда не потеряю, как зеницу ока беречь буду!

– Ты и предыдущие два раза так говорила, – усмехнулась Свентава.

– Нет, теперь уж точно – всё! Не потеряю, – твёрдо пообещала Зденка.

– Ну, поглядим, как ты своё слово сдержишь, – ласково потрепав её по косичке, сказала Мечата.

А Светолику жгло и лишало покоя её ночное видение. Её подхлёстывало желание воочию увидеть и пощупать руками то, что до сих пор лишь колыхалось призраком в толще вод загадочной Реки, и не имело значения, сколько времени и усилий уйдёт на воплощение замысла. Горячая искорка беспокойства зажглась под сердцем, приводя в готовность ум и тело, и никакие раны на ногах не могли остановить деятельную княжну.

– У меня к тебе дельце одно, Мечата, – сказала она.

– Слушаю тебя, госпожа, – отозвалась оружейница.

– Да нет, ты сейчас ступай на работу, а я пока набросаю свою задумку... нарисую, что да как. А когда придёшь домой к обеду, тогда и поговорим.

– Хорошо, княжна, как скажешь.

Когда Мечата с дочерьми-подмастерьями ушла в кузню, Светолика подозвала Зденку, усадила к себе на колени и подмигнула.

– Не в службу, а в дружбу, девица... Скажи-ка, ведь ты видела мою усадьбу?

Девочка живо закивала. Она бывала в тех местах.

– Ну, тогда тебе будет нетрудно сбегать туда, а теперь, когда колечко к тебе вернулось, это и времени много не отнимет. Скажи моим домочадцам, что тебя послала я с поручением. Пусть мне принесут сюда свиток писчей кожи пошире да письменный прибор.

Зденка в порыве исполнительности соскочила с колен княжны и козочкой запрыгала к выходу.

– Да пусть одёжу мне принесут и какую-нибудь обувь помягче! – успела со смехом крикнуть ей вслед Светолика.

– Ага! – весело прозвенел голосок девочки уже из-за порога.

Зденка исполнила всё быстро и толково. Скоро явились три девушки-служанки со всеми названными вещами; увидев кровавые повязки на ногах госпожи, они заохали, но Светолика прервала их причитания и заодно ответила на ещё не заданные, но уже готовые сорваться с уст вопросы.

– Не хныкать... Заживёт, никуда не денется! Вот что, красавицы мои... Дела у меня кое-какие тут. Когда дома буду, не знаю: может, нынче к ужину, а может, и завтра – наперёд точно сказать не могу. Ну, ступайте. Ежели мне что-то понадобится, девочка вам передаст.

Девушки ушли, а Свентава обратилась к княжне:

– Повязки сменить не надобно ли, госпожа?

– Потом, чуть попозже, – рассеянно отозвалась Светолика: ей не терпелось скорее взяться за дело.

Переодевшись в свои вещи и обув мягкие кожаные чуни, она расстелила на столе прямоугольный кусок тонкой кожи шириною в полтора локтя^[6] и длиною в два. Дорогую привозную бумагу Светолика на чертежи решила не переводить: при надобности с кожи чернила можно было смыть, а испорченный листок пришлось бы выбросить.