Наука о мозге и миф о своем Я. Тоннель эго

В описанном выше эксперименте вы не сумеете мне сказать, показываю ли я зеленую карточку № 24 или № 25. Из экспериментов в психологии восприятия известно, что наша способность различать такие сенсорные характеристики, как оттенки, в значительной степени превосходит нашу способность формировать соответствующие понятия о них. Чтобы говорить о конкретном оттенке зеленого, вам нужно понятие. Недостаточно будет смутного категориального описания вроде «какой-то светло-зеленый», потому что в нем теряется определенность характеристики, конкретное качество переживания.

Человек способен различить более 150 длин волн – или оттенков цвета – в диапазоне между 430 и 650 нанометрами. Но, если его повторно попросят определить отдельные цвета с высокой степенью точности, он сможет распознать не более пятнадцати¹⁴. То же относится ко всем сенсорным переживаниям. Обычный слушатель способен различить 1400 ступеней высоты тона в диапазоне слышимых частот, но эти ступени он распознает как примеры всего лишь 80 различных категорий звуков. Философ Диана Раффман из университета Торонто ясно выразила эту мысль: «Мы гораздо лучше различаем перцептивные значения (то есть выносим суждения о сходстве и различии), чем идентифицируем или узнаем их»¹⁵.

Технически это означает, что у нас отсутствуют интроспективные критерии тождественности для многих простейших состояний сознания. Наша сенсорная память чрезвычайно ограниченна. Вы способны видеть и чувствовать разницу между зеленым № 24 и № 25, если видите их одновременно, но вы не можете осознанно представить одинаковость зеленого № 25 во времени. Конечно, он может представиться вам как тот же оттенок зеленого № 25, но субъективное переживание уверенности, сопутствующее этому интроспективному убеждению, – само по себе только видимость, а не знание как таковое. Таким простым и хорошо определенным способом мы нашли элемент невыразимости, который присущ сенсорному сознанию: вы способны воспринимать мириады вещей в их феноменологическом богатстве, во всей тонкости и полноте, не обладая средствами их надежной идентификации. А значит, вы не можете о них ничего сказать. Некоторые эксперты – дегустаторы вина, музыканты, парфюмеры – оттачивают способность своих чувств к искусной дифференциации и изобретают для описания интроспективных переживаний особые профессиональные термины. Например, знаток может описывать вкус вина как «связный», «травянистый», «ореховый» или «с кислинкой». Тем не менее даже эксперты в интроспекции никогда не сумеют исчерпать все разнообразие невыразимых нюансов. Тем более и обычный человек не сумеет определить соответствие с тем оттенком зеленого, который он видел вчера. Этот отдельный оттенок не есть нечто неопределенное: ученый назвал бы его предельно определенным значением – это конкретный и однозначный контент сознания.

Мне, как философу, нравятся открытия такого рода, потому что они изящно демонстрируют изысканность потока сознательного опыта. Они показывают, что в жизни есть бесчисленное множество вещей, которые можно узнать лишь испытав, что существует глубина в чистом восприятии, которую не ухватить и не передать в мысли или в речи. Мне нравится также глубокая мысль о том, что квалиа, в классическом понимании, использованном впервые Кларенсом Ирвингом Льюисом, вовсе не существуют – об этом также убедительно говорит выдающийся философ сознания Дэниел Деннет¹⁶. «Квалиа» – термин, который философы используют для обозначения простых сенсорных переживаний, подобных степени красноты красного, невыносимости боли, сладости персикового пирога. Обычно подразумевалось, что квалиа образуют легко узнаваемые внутренние сущности, нередуцируемые простые свойства – атомы переживания. Однако, как ни удивительно, это оказалось упрощением – эмпирическое исследование сознания показывает нам изменчивость субъективного опыта, его уникальность и незаменимость каждого мгновения внимания. Не существует атомов, частиц сознания.

Проблема Невыразимости – серьезный вызов для научной теории сознания, по крайней мере, для поиска всех его нейронных коррелятов. Попросту говоря, проблема в следующем: чтобы определить минимально достаточный нейронный коррелят зеленого № 24 в мозгу, приходится полагаться на словесный отчет испытуемых, на то, что они способны верно определить феноменальный аспект данного оттенка с течением времени, при повторных испытаниях в контролируемых экспериментальных условиях. Они должны интроспективно распознавать субъективную переживаемую особенность данного конкретного оттенка зеленого – а это, по-видимому, невозможно.