Научная логика

Краем глаза она также отметила расплавленные края прутьев решетки, через которые полчаса назад прошел Келен. Видимо, запаса свободной энергии у него теперь было предостаточно.

Что ж, это хорошо.

Девушка постояла минуту в задумчивости, чувствуя, как нечто заполняет ее тело с головы до пят. Это была чистая ярость вкупе с сильным раздражением – что-то похожее может испытать человек при сильном физическом голоде, когда его заставляют делать что-то сложное или суетливое… или если он усталый после рабочего дня оказывается втянутым в нервные домашние дела или подвергается бесчисленным расспросам. Как бы то ни было, но парадокс заключается в том, что при такой энергетической опустошенности у человека возникает еще больше сил, пусть и сугубо деструктивного характера.

Именно на этом они чаще всего и играли – еще давно было замечено, что прилив душевных сил у Келена и отток энергетики у Фреи делает их обоих сильнее. Конечно, никто еще не проверял такой симбиоз на долгосрочные осложнения… но кто-то же должен был проводить такого рода эксперименты?

Фрея с улыбкой ощущала, как невиданная сила наполняет ее, как взгляд становится острее, мышцы сильнее и крепче, рефлексы быстрее. Она буквально ощущала на языке привкус старинной крови, и это будоражило ее сознание, вводило в легкий экстаз. Если бы кто-то стоял неподалеку, то он мог бы обратить внимание на то, что ее ногти слегка удлинились, а волосы как будто наэлектризовались. Или это была лишь игра теней?

Она легко и непринужденно подошла ко второй решетке, которая так и осталась нетронутой. Именно рядом с ней на карте была отмечена первая стрелочка, значит именно через нее ей и следовало проложить свой путь.

Что ж…

Она довольно осклабилась.

Время поиграть.

–

Искать виновника происшествия в самом поместье было в чем-то логично, но Келен уже осмотрел своим внутренним зрением практически все помещения в здании и не нашел ничего, что может выглядеть как энергетический центр урагана. Конечно, нельзя было отменить тот факт, что одна из комнат имела особенную энергетическую защиту, но мальчик не имел ровно никакого желания гулять по всему поместью, заглядывать в каждый темный уголок, коих там было великое множество, и вообще всячески привлекать к себе внимание. Ему хотелось на свежий воздух, на волю, благо сейчас выдался как нельзя более удачный случай для неспешной прогулки, ведь внимание всех аудиторов должно быть сосредоточено на эмоциональном вихре, что разыгрался в поместье леди Марии.

Возможно, несколько аудиторов и остались в городе, но… Келен не хотел сейчас об этом думать. В чем состоит наслаждение жизнью, если ты будешь постоянно беспокоиться по каждому пустяку? Да, правители сего мира и их прислужники-финансисты внедрили простому люду идею, что нужно постоянно беспокоиться о завтрашнем дне, что нужно суетиться, бежать, стараться все успеть, много работать, мало зарабатывать, а еще постоянно и целеустремленно влезать во все возможные долги. Но ведь если остановиться и подумать, то… все ведь это правда, не так ли? Современная жизнь действительно заставляет суетиться и куда-то бежать, но что будет, если сломать то порочное колесо, в котором ты беспрестанно крутишься, и заменить его дорогой? Элемент бега по жизненной тропе никто не отменял и не будет отменять, но если ты быстро бежишь по этой самой дороге, поддерживая тем самым себя в тонусе и бодрости, то остальным не остается ничего, кроме как… бежать вместе с тобой? И если уж все вынуждены в современном мире беспрестанно суетиться и думать о будущем, то почему бы всем не встать на эту самую дорогу, освободив себя от колеса, которое вырабатывает энергию для кого-то другого?

Мальчик усмехнулся, полной грудью вдыхая сладкий вечерний воздух. Зигмунд, когда он рассказал ему эту теорию, почему-то назвал его гедонистом… мальчик до сих пор не имел понятия, что это значит, но, зная его товарища, предполагал, что это нечто крайне ругательное и… психологическое. А психология, как известно, была создана только для того, чтобы искусно прививать другим людям обоснованное чувство вины, выпивая из них энергию и деньги. И Зигмунд в этом плане был крайне профессионален, хотя никогда бы не признал, что он психолог.

Келен с удовольствием рассматривал вечерний спокойный город, прекрасный в своем чарующем великолепии. На улицах зажгли фонари, бросающие свой теплый свет на мощеные дорожки, честные торговцы позакрывали свои лавки, уходя на отдых и давая возможность поторговать своим менее честным собратьям. В воздухе одновременно раздавались запахи корицы и свежего хлеба, которые приманивали случайных прохожих в ночную подпольную пекарню, запахи карри и перца, которые обещали крайне острые ощущения знатокам южной кухни, запахи дешевых духов и косметики, которые… говорили сами за себя. В общем, город кипел своей экстравагантной жизнью, как-будто не обращая внимания на страсти, что сейчас происходили в его центре.