Научиться быть ведьмой

— Лучше я отведу, — вызвался Никита. — В прошлый раз меня Вероника по врачам таскала, значит, справедливо будет, если сегодня мы ролями поменяемся.

Наташа, да и другие ребята не возражали, и, многозначительно переглянувшись, оставили пострадавшую на попечение добровольца-медбрата.

— Я же говорила — ничего страшного, — сказала Вероника, выходя из медпункта. — Врач сказал, небольшой ушиб и всё.

— Отлично, — обрадовался Никита. — Есть повод, как следует перекусить. Пойдём в Стекляшку или Миллениум?

— Нет, в кафе не хочу.

— Тогда купим чего-нибудь и поедим у тебя в общаге, как в прошлый раз.

— Да я вообще есть не хочу.

— Тогда пойдём к тебе, будем к контрольной по астрологии готовиться. Не забыла ещё, что Павел Борисович на тебя зуб точит?

Никита придумывал предлоги находиться рядом с Вероникой неспроста. Сегодня, когда он увидел подопечную, сидящую на снегу в окружении одногруппников, на какую-то долю секунды у него мелькнула мысль, что что-то страшное, от чего он должен защитить девушку уже случилось, что он не выполнил задания, что-то упустил, что-то не учёл. Что те, кто желают Веронике зла, перехитрили его, выполнили свои страшные замыслы. Это чувство развеялось буквально через мгновение, когда он трезво оценил ситуацию, но за это мгновение он успел пообещать себе, что больше не оставит подопечную без присмотра ни на секунду.

— К астрологии — давай! — с воодушевлением согласилась Вероника. — Ох, как же мне хочется утереть нос нашему дорогому Павлу Борисовичу.

— Отлично! Только, может, всё-таки перед этим в магазин заскочим. А то ведь пока будем заниматься — проголодаемся.

— Ладно уж, — согласилась Вероника. — Мне всё равно надо Тимофею молока купить.

Подготовка к контрольной, сопровождаемая поеданием аппетитных бутербродов, продвигалась довольно резво, на что Никита даже не рассчитывал, учитывая какие сложности у его подопечной всегда вызывали цифробуквенные дисциплины. Видимо, острое желание показать Павлу Борисовичу, как он был не прав, являлось для Вероники замечательным стимулом. Не было ещё и восьми вечера, как все темы были повторены и все типичные задания разобраны. Но Никита не собирался так рано оставлять подопечную одну, и ему ничего не оставалось, как прикинуться, что не понял последнюю тему по квантовой физике.

Пока Вероника объясняла ему решения заковыристых задач, прошёл ещё час. Как только последняя цифра в последней задаче была написана, Никита тут же, пока его не попросили на выход, потребовал у хозяйки чая. Он мотивировал своё желание тем, что у него от физики в горле пересохло. Глядя, как гость, не спеша, крохотными глоточками цедит ароматный напиток, Вероника, похоже, наконец-то, раскусила его тактику:

— Никит, ты специально время тянешь?

— Тяну, — сознался парень с улыбкой. — Мне же наша группа доверила, чтобы я контролировал твоё состояние здоровья.

— Значит, выполняешь задание группы?

— Угу.

— Я так и подумала, — иронично усмехнулась Вероника. — И, главное, пари тут совершенно не причём.

— Ты думаешь, я тут из-за пари?

— Конечно, ведь осталось всего три дня, а ты меня так и не охмурил.

— Совсем-совсем?

— Что «совсем-совсем»?

— Ну, совсем-совсем не охмурил?

— Ни капельки!

— Жаль, — вдруг серьёзно сказал Никита.

— Конечно, тебе жаль, что подвёл Тимура и его команду, которые на тебя поставили.

— Нет. Мне на Тимура наплевать. Мне жаль, что поцелуя не будет.

Никита поставил на стол чашку и посмотрел на Веронику так, что ей стало жарко. Не отводя взгляд, он накрыл своими горячими руками её руки.

— Или будет?

Вероника почувствовала, что дыхание Никиты стало неровным и прерывистым, как и её. Его рука легла на её затылок, и он нежно, но требовательно притянул её к себе…

— Беляев, Двинская, вы знаете, который час? Мне, что, жалобу Дисциплинарному Совету на вас накатать? — раздался голос вахтёрши, сопровождаемый яростным стуком в дверь.

Вероника резко отпрянула от Никиты, и тот с досадой выругался:

— Чёрт бы побрал эту старую каргу! Как всегда вовремя — минута в минуту!

— Никита, иди! — тихо проронила Вероника, и парень вышел из комнаты на радость престарелой блюстительницы нравов.

Оставшись одна, Вероника попыталась привести свои мысли в порядок, но они не упорядочивались.

— Тимофей, может, ты мне объяснишь, что это сейчас было?

Тимофей, к сожалению тоже не знал. Он лежал на коленях хозяйки, и единственное, чем мог ей помочь, так это нежным мяуканьем.

Последний раз Вероника влюблялась давно. Очень давно. Это был 10 класс. И парня тоже звали Никита. И он тоже был влюблён. Но вот в кого: в Веронику или в Алесю? Наверно, сначала всё-таки в Веронику. Но потом… Потом он сам этого уже не знал.

Как же это было сложно. Сложно жить, когда на двоих одно лицо. Им не помогало, если они одевались по-разному, если одна одевала чёрное, другая — белое, одна — юбку, другая — брюки. Не помогло даже, когда одна из них перекрасилась в блондинку…

Вероника с папой едут в машине.

— Пап, а вот если я погибну… ну, вдруг, например, ты потеряешь сознание, и машина врежется в столб… как мама и все остальные поймут, что погибла именно я, а не Леся?