Научи меня быть слабее

Но я не даю ему уйти. Устремляюсь наперерез, мертвой хваткой вцепляюсь в его предплечье, вынуждая остановиться. Артем опускает голову, задумчиво смотрит на мою руку. А потом поднимает ко мне взгляд. Столько злости в его глазах… она обжигает меня, но я упрямо терплю.

— Аня, убери руку, — цедит сквозь зубы.

— Не уберу. Объясни, почему ты так поступаешь? — теперь и я выхожу из себя. — Почему ты так со мной себя ведешь? В смысле… я понимаю, но, может, хватит?

Он продолжает молчать. Только взгляд его, устремленный на меня, наполняется тьмой.

— Аня, я больше повторять не буду — убери руку, — тихий, угрожающий шепот. Мурашки по коже. Но не от страха. От желания.

— А то что? Ударишь меня? — иду в наступление. По всей видимости, до Артема язык агрессии лучше всего доходит.

— А ты как думаешь? — уголок его губ приподнимается в зловещей улыбке.

— Да от тебя, от такого, все что угодно можно ожидать! — кричу на него, выходя из себя. Сколько можно уже быть таким упертым и непрошибаемым?!

— Тогда не связывайся со мной! — ревет, нависая надо мной. Кровь в жилах леденеет от этой вспышки ярости. — Выметайся! Я оплатил тебе ресторан — иди со своим хирургом! — он отталкивает меня, но я словно клещ, впившийся в него.

— У меня нет хирурга!

— Пофиг, иди, с кем хочешь, чего до меня докопалась?

— Потому что я с тобой хочу быть, понял?! Тебя хочу! Да, я дурой была! Верила в то, что все говорили про тебя! Принимала твои действия за игру! Но я признаю это! Как и то, что хочу попробовать, что не боюсь! — Он замирает. Смотрит на меня удивленно. Я вижу, как злость, бушевавшая в его взгляде, постепенно утихает. Он не верит мне… или просто не хочет этого делать. Но он меня слушает, а это — уже победа. И я не собираюсь отступать.

— Откройся мне, пожалуйста, — вдруг чувствую, что мне холодно и больно. Смотрю на него, а перед глазами все плывет. Значит, скоро польются слезы.

— Я не уйду, пока не скажешь. Почему ты выкупил ужин и уехал?

Он смотрит на меня, кажется, не дышит. Его взгляд непроницаем, но я знаю: внутри него настоящий тайфун. Запускает пальцы в волосы и отворачивается, глядя куда-то вверх.

— Хочешь, чтобы я раскрылся? О’кей, давай! — он возвращает ко мне взгляд. Сейчас его глаза воспалены, они выдают его, рушат всю защиту и маскировку. Ему больно.

— Везде ты, — кривая ухмылка кривит его губы. Он будто стыдится собственных чувств. — Я устал уже от тебя. Ни днем, ни ночью покоя нет, — нервно усмехается, отвернувшись, несколько секунд пережидает, борясь с эмоциями. — Ни на одну бабу не встает, как долбанный импотент, — сцепив зубы, качает головой. Словно сам себе удивляется.

— Въелась, как зараза, и ничем тебя не вытравить. Пытался выбросить из мыслей, из жизни, нахрена на аукцион поперлась? — рычит на меня. — Как долбанная болячка, как горе, которое по пятам ходит. Сколько можно тебе говорить? Уйди, оставь меня, — он наклоняется к самому лицу и, пытаясь сделать акцент на последних словах, проговаривает до раздражения четко, по буквам.

Зажмурившись, пережидаю боль. Его слова ранят, как самое острое лезвие. Но Артему не обмануть меня, не сбить с намеченного пути. Решила идти до конца — значит, так тому и быть.

— Если тебе плевать на меня, зачем тогда заплатил целый миллион? Скажи! — кричу, со злости сжав ладони в кулаки. Лицо Серебрякова кривит гримаса гнева.

— Ты хоть знаешь, кто такой этот Мясников? Ублюдок последний, — цедит сквозь зубы.

— Да кем бы он ни был, тебе какая разница? Тебе же плевать, — пытаюсь заставить его передумать, перестать прогонять меня.

— Плевать. Хочешь — иди с ним! — поднимает руку, желая меня оттолкнуть, но, не достигнув цели, отводит ее в сторону. Продолжает сжимать пятерней волосы изо всех сил, рычит от злости. Отходит от меня, ругаясь.

— Черт возьми, и откуда морока на мою голову взялась…

— Хорошо. Тогда скажи мне, глядя в глаза, — иду ва-банк. Знаю, что этим поставлю себя на самый край пропасти. Но я использовала все возможные шансы, этот последний. Схватив его за руку, заставляю его посмотреть на себя.

— Скажи, что тебе плевать на меня. И я пойду прямо сейчас к Мясникову. Благо, он оставил мне свой телефон, — вру безбожно. Выудив из сумочки свой гаджет, демонстрирую его Артему. Прищурившись, смотрит на мой девайс будто на вселенское зло.

— Уходи, — отворачивается.