Научи меня быть слабее

— Я спас тебя, долго нес этого, — указывает на спящего Дениса, — проголодался, а есть в одиночестве не люблю. Так что, в знак благодарности, ты составишь мне компанию, — самоуверенно заявляет Назар.

— Тогда тебе придется подождать. Мне нужно прибраться, — схватив с прикроватной тумбочки пустую бутылку из-под виски, выхожу в гостиную. Назар следует за мной.

— Я не собираюсь сидеть посреди этого дерьма, — ворчит Назар.

— Отлично. Тогда поешь в одиночестве, — пожимаю плечами. Вытянув из шкафчика мусорный пакет, возвращаюсь в гостиную для уборки. Пока я собираю мусор, Назар стоит возле окна. С крайне недовольным видом следит за моими действиями. Закончив в гостиной, передвигаюсь в кухню. Сложив в раковину всю грязную посуду, принимаюсь за ее мытье.

— Ты все? — появляется в дверях Назар.

— Нет, посуду помою, и пойдем.

Пробурчав что-то в ответ, он выходит из комнаты. Закончив с уборкой, вытираю руки и выхожу к нему.

— Все, я могу идти.

— Наконец-то, — выдыхает в облегчении, пряча в карман телефон. Проследовав за мной в коридор, обувается. Перед тем, как выйти из квартиры, я вручаю ему пакет с мусором.

— Ты издеваешься? — рычит мужчина, злобно зыркнув.

— Похоже на то, что я издеваюсь? — спрашиваю удивленно, захлопывая дверь.

— Черт, да ты настоящая заноза, — стонет мужчина, поняв, что ради обеда придется и такими делами заниматься. Наверняка, господин Король ночных клубов такими вещами отродясь не обременял себя.

— Мне уже об этом говорили, — хихикнув, спускаюсь по лестнице на первый этаж. Терпеливо жду на углу дома, пока Назар выбросит мусор в расположенные на краю двора мусорные контейнеры.

— Ты знаешь, вы с Артемом стоите друг друга, — приблизившись, недовольно хмурится.

— Иди уже, — смеюсь, направляясь в сторону его машины.

Назар снимает с сигнализации свое авто, и мы усаживаемся в салон. Он выезжает со двора, а я, повернувшись вполоборота, внимательно изучаю его. До чего странный мужчина. Никогда не поверю, что он решил помочь просто по доброте душевной. Наверняка тут есть какой-то подвох. Отвезет меня к Серебрякову? Только я совсем не против, а вот о его друге такого же сказать не могу. Уверена, после последней нашей встречи Артем меня возненавидел.

— Как относишься к итальянской кухне? — вдруг спрашивает он.

— Хорошо отношусь.

— Отлично, — кивает, не сводя взгляда с дороги.

У меня в голове сотни вопросов. И все они — об одном человеке. Но я не решаюсь озвучить ни один из них.

Припарковав машину возле симпатичного ресторана с незамысловатым для итальянского местечка названием «Дольче Вита», мы заходим внутрь. Заняв один из столиков, делаем заказ официанту. Только здесь, сидя в уютной атмосфере ресторанного зала, я понимаю, насколько голодна. На часах уже три часа дня, а я с утра ничего не ела.

— Не хочешь рассказать, что произошло? Чего это твой врач такой агрессивный? — стоит официанту отойти от нашего столика, спрашивает Назар.

— Мы расстались с ним. Он никак не может простить, — опустив взгляд на свои руки, нервно разрываю салфетку на мелкие кусочки.

— Узнал об Артеме? — спрашивает с нотками веселья в голосе.

— Нет, скорее так, догадки, — не обращаю внимания на его насмешки. Назар кивает. Достав из кармана телефон, что-то набирает. А я смотрю на него, раздумывая.

— Скажи, Лейла, девушка-бармен из твоего ресторана… Вы уволили ее?

Назар отрывает взгляд от телефона, удивленно хмурится.

— Вы подруги?

— Нет, познакомились в тот вечер.

— Ты просто так рьяно защищала ее… — протягивает, ухмыляясь.

— Так что с ней?

— Работает, не уволили. Не переживай, — отвечает, возвращая внимание к своему девайсу.

— Не говори, пожалуйста, Артему, — прошу его, снова заставляя посмотреть на меня.

— О чем?

— О том, что было… на улице… — намекаю на агрессию Дениса. На его состояние.

— Не буду, хорошо, — тут же соглашается он, что кажется мне странным.

Мне хочется спросить, как он. Но разве я имею на это право?

— Зачем ты мне помогаешь? — задаю еще один волнующий вопрос. Назар вопросительно смотрит на меня.

— Я ведь сделала больно твоему другу. Поступила с ним нехорошо.

Он начинает смеяться. Так весело и заливисто, будто я только что сказала ему что-то очень остроумное.

— Ты думаешь, он убивается из-за того, что ты с доктором? — насмеявшись вдоволь, спрашивает он. Мне неприятно его замечание. Но я не подаю вида. Откинувшись на спинку стула, скрещиваю на груди руки, злобно прищурившись в его сторону. Пусть не думает, что может меня просто так вогнать в краску. Он вдруг перестает смеяться. Впивается в меня пронзительным взглядом небесно-голубых глаз. Не могу раскусить его, не могу понять, о чем он думает. И это дико раздражает.

— Да брось ты, — хрипло усмехнувшись, говорит Назар. — Днем работает, по ночам бухает и тр*хает баб. Все, как и раньше, — не сводит с меня внимательного взгляда. Будто испытывает меня. Закачу ли я истерику? Покажу ли свою уязвимость? Мне дико неприятно это слышать, но я сохраняю видимое равнодушие.

— Хм, ну тогда рада слышать. Что он в норме, — улыбаюсь, переводя взгляд на вовремя подошедшего к нам официанта.