Нато! Новая жизнь (СИ)

Ваэрон тащил меня за руку обратно к алтарю. Следом топали Стэф и Эйвинд. Священник вдруг стал заикаться, у бабули начался нервный тик, матушка упала в обморок, хорошо хоть стоящий рядом Алан успел ее подхватить. Сам Алан не замечает ничего вокруг, его мир сомкнулся на той, которую он сам когда то упустил. Натан и остальные парни были растеряны и не понимали, что происходит. Ведьмы крутили головами в разные стороны, в глазах растерянность. И только король и верховная ведьма, понимающе улыбаются. На попытку священника возразить против такого союза, король Алистер махнул рукой в разрешающем знаке. И снова клятвы, все как в тумане, и вязь еще двух татуировок оплетает руку. А потом Ваэрон подхватывает меня на руки, и тихо говорит Стэфу и Эйвинду:

— Первая брачная ночь моя! У вас уже были. И шагайте уже быстрее, не дай Единый, еще кто нибудь сегодня вспомнит, то у него жена есть. Я не железный, убью.

Мы спешно покинули храм. Дальше веселье продолжалось на огромной поляне, где были выставлены шатры и накрытые столы. Уже ближе к вечеру мы собрались сбежать с этого мероприятия. Остановил нас голос короля:

— Знаешь Алан, если ты не хочешь, женишься на матери своих детей, то пожалуй, это сделаю я. Хотя, даже если ты решишься наконец это сделать, я все равно попытаюсь тебя обойти в этом. Такая женщина! И воспитала отличную дочь! Вот это я понимаю, ВЕДЬМЫ! Уф!

Дальше мы слушать не стали, сбежали. А Алан, если не совсем дурак, уже сегодня отнесет матушку в храм.

***

— Ташша, что же ты со мной делаешь — голос мужа звучал хрипло.

— То, чего мы оба так давно хотели — прошептала я.

Ночь, свет двух лун, озеро, сплетение двух тел, сплетение двух душ. Мой не единственный, но не менее любимый муж. Нежные поцелуи, разжигающие огонь в крови. Нежность перерастающая в страсть. Его губы скользят по губам, шее, останавливаются на груди. Язык нежно касается напряженных горошин, губы обхватывают одну из них, пальцы ласкают вторую. Стон, приглушённый, тихий, но такой желанный. А губы уже опускаются ниже, по животу, к нежным лепесткам истекающего соками лона. И вот они уже касаются жемчужины, такой желанной и сладкой. Стон становится громче. Тело выгибается навстречу губам, тает в сильных руках. Тихий шепот — Мой! Такой сильный и нежный одновременно, и только мой.

Ее тело, хрупкое и манящее, так долго я ждал этого, так долго мечтал об этом. Моя! Такая нежная и сильная одновременно, и сегодня только моя. Свет луны. Мягкие губы, приоткрытые только для меня, грудь, соски которой призывно смотрят вверх и манят к себе. Целую, ласкаю горошины груди, припадаю губами к жемчужине ее женственности. Она такая влажная, горячая, ее стоны заводят не хуже любого афодизиака. Ее бутон страсти раскрыт только для меня. Сегодня я буду нежен мой хрупкий цветок. Мой член упирается в ее сладкие врата, я осторожно вхожу, ее ноги обнимают меня. Тело вгибается навстречу, хриплый вскрик. Тише любимая, не торопись, я сам, сегодня я все сделаю сам. Она прижимается ко мне всем телом, и снова стон, обиженный, просящий. Мы ускоряем ритм, наши души поют в унисон, наши тела становятся одним целым. Толчок, еще один, и ее лоно сжимает мой ствол в сладостном спазме. Ее крик подгоняет меня, и я уплываю в мир экстаза следом за ней.

***

Мы лежим на покрывале, лучи восходящего солнца скользят по коже моего мужа. Я наблюдаю за ним сквозь ресницы, он приподнялся, уперся на локоть и внимательно, с ласковой улыбкой смотрит на меня. Его тело совершенно, лицо прекрасно, нет, в нем нет той подиумной красоты, но для меня он прекрасен. Улыбаюсь своим мыслям, и вот уже его губы целуют меня. Сейчас в нем нет нежности, одна страсть, сжигающая всепоглощающая. Нет долгой прелюдии, но она и не нужна, я хочу его не меньше, чем он меня.

Он наваливается сверху и резко входит в меня на всю длину. Его достоинство упирается в стенку матки, ласкает каждый миллиметр моего лона, его движения быстрые и резкие, как будто он пытается догнать, получить, все то что так долго желал, сразу, за один раз. Но боги, это так прекрасно, чувственно. Я не выдерживаю долго, и с громким стоном лопается натянутая струна моего желания, я уплываю на волнах нашей страсти, а следом, чувствую как с хриплым рыком изливается в меня и мой бог.

***

— Нам пора — шепчет он мне под ушком.

— Не хочу — ворчу я.

— Надо. Тебя нужно покормить, искупать. Да и не забывай, там еще двое, наверно уже с ума сходят, потеряли тебя.

— Все равно не хочу. Там родительницы, Алан, любопытный король, и куча магистров, желающих моей смерти.

— Ты преувеличиваешь. Никто твоей смерти не хочет — он берет меня на руки и несет к озеру, двадцать секунд, и сон, и нега, слетают с меня как будто их и не бывало.

— Зараза! — я со смехом толкаю его, и каскад брызг сверкает в лучах солнца. Выскакиваю на берег, быстро сушу волосы и тело при помощи магии. Пытаюсь надеть платье. А муж выходит из воды с хитрющей и многообещающей улыбкой на губах.

— Ташка, как же я тебя люблю — шепчет он мне, обнимая со спины — Украл бы тебя, спрятал ото всех, и никуда бы не отпускал.