Пендергаст поднялся на цыпочки и заглянул в книгу, старую, рваную, с пожелтевшими страницами, но с отчетливо различимой картинкой. Мгновенно узнав ее, Пендергаст, как от удара, отшатнулся назад.
Джоб радостно задергался всем телом, закивал и громко протянул:
– Ооооооо!
Мать улыбнулась и перевернула страницу. В динамике послышался ее сухой голос:
Но Пендергаст уже не слышал этого стихотворения. Студенты и врачи-психиатры не заметили высокого худого человека в черном костюме, который молча повернулся и выскользнул за дверь. Слишком увлеченные своими наблюдениями, они еще долго рассуждали о том, в каком разделе учебника психиатрии будет помещен этот уникальный случай и будет ли вообще удостоен такого внимания.