Натиск

Когда они выносили его из деревни люди особо не обращали внимания. Как предположил Лис, это было оттого что они еще приходили в норму после предыдущей ночи. Ворон же настаивал на том что тут замешана обычная людская ограниченность и безразличие. Лиса же такое заявление в край раздосадовало, ведь они шептались, они думали, или старались думать. И были те которые наблюдали за ними исподтишка, а пытаясь неумело скрыться в кустах и за деревьями они лишь больше шумя выдавали свое местоположение. По запаху то были те двое помогающие ночью. Возможно они были даже его друзьями! Ворон не как на такие заявления не реагировал, он давно разуверился в в людях.

Сейчас же они ушли далеко от деревни и их оставили в покое. Как бы не была сильна их дружба, но и чутка ума было в головах.

Телега стучала деревянными колесами по гравию отчеканивая мелодию усталости. Вечер приближался к ночи, солнце переходило горизонт окрашивая небо в перламутровый цвет. Облака чудовищно медленно пыли на север за неимением ветра в высоте, складываясь и сливаясь вместе они образовывали длинные, тягучие борозды высоко в небе. Внизу также почти не было ветра. Высокая трава что заполоняла равнины по обе стороны от дороги почти что не двигались. Где-то вдалеке послышался рокот вышедших на охоту птиц. Сейчас их добыча вяло мельтешила в сгустках последних лучей света. Понятное дело что они того не желали, что они наслаждались этим днем и своей жизнью, но хищники на то и хищники что берут то что могут взять. Да и кто бы пожалел бездумных насекомых, чья цель жизни жрать и плодиться? Комарики покусывали, черввячки отравляли скот, а саранча уничтожала посевы. Их нельзя было любить всякому фермеру. И всякий фермер любил птиц уничтожающих этих многоногих тварей. Птицы тоже нападали, никто и не отрицает, но ущерб от стаи всепожирающей саранчи был несравним с надоедливым куканием удода.

Ворон, в отличии от своего брата, любил наслаждаться вот такой тишиной. Однако он знал Лиса как облупленного. и в частности знал что когда ему выдается минутка созерцать безмятежность природы его братец влезет. Ведь Лису тишина совсем не нравилась.

– Говорю тебе, – начал Лис, – скоро он проснется.

Ворон разочарованно вздохнул.

– Ты сколько ему дал?

– Три… вроде три.

– Вроде?

– Было темно. Вытащил на ощупь.

– Ну значит скоро он отойдёт.

– Вроде три…

– Так три или больше?

– Три! Я брал пять и два съел по дороге сюда. – Сказал Лис с широченной улыбкой на лице. – Мне было скучно, ты же вечно молчишь.

Ворон опять разочарованно вздохнул. Он всегда так делал, это была его “фишка”, как сказал бы Лис, ну и понятно дело что Лису это не нравилось. Скорее даже злило. Парочку таких он стерпеть ещё может, но если Ворон с дюжину раз так нарочито театрально подышит… Эти мысли Лис продолжать не хотел.

– Да-да-да, я знаю и без тебя что меня убьют за это.

– Именно.

– Но я так хотел! – Взмолил Лис, остановился, поставил на землю тележку и воспрял руками к небу. – Боги! Услышьте же меня и даруйте мне более разговорчивого спутника.

Ворон зарядил подзатыльник по рыжей голове.

– Хватит клоуничать, мы тут одни.

– Эй! – Лис почесал себе затылок. – Я просто шучу.

– Пацан чуть деревню не угробил, а ты паясничаешь.

– А что мне? Грустить? Шутки разбавляют всю эту тягомотину. Да и чего грустить если мы успели?

Ворон больше не в силах терпеть пустозвонство Лиса сам взялся за ручки тележки и повёл её вперёд.

– У нас задание, и твои шутки скорости не прибавляют.

Лис догнал брата и пристроился справа.

– Ха! Но ты же теперь у руля, верно? Значит мой план сработал.

Ворон сделал свой “коронный” вздох.

– Ладно, ладно… молчу..

Где-то в глубине души, на задворках сознания Рим чувствовал неизгладимое счастье, сон в котором он пребывал был его первым сном. Здесь он не двигал ногами и руками, здесь он представлял как делает это, как тут всё сливалось в абстрактное понимание движения, а желания обретали форму и парили в бесконечности вариаций. Он видел, слышал и чувствовал то что хотел почувствовать в реальности, но то было ему недоступно. Здесь он был с Лидией, Бени, Рики и Ники. Они учили его играть в карты и братья вечно мухлевали, карты выпадали из рукавов, штанин, сыпались из под рубашек и заполняли пространство козырными тузами. Здесь Баа учила его готовить плов и у него неплохо получалось. Казан за казаном еда уходила в народы. Здесь он пил с друзьями ель в трактире, а Кау учил его петь.

Но сон на то и сон что должен заканчиваться. Реальность не ждёт, барабаны бьют и ты шагая в строе вторгаешься в ослепительный мир действительности.

Реальный мир однако на сегодня решил поберечь сосуды в глазах Рима и представился тёмной пеленой неба. Несколько секунд сознание ещё приходило в осознание и Рим тупо таращился вверх.

Окончательно его забвение развеял треск костра неподалеку, после пришел запах дыма и Рим стал подниматься на локтях из своей новой кровати.

– ООО, проснулся, молодой! – Вострубил Лис. – Вставай, вставай! Мы тут кролика зажарили. Вкуснейший! Сладенький такой.