Натиск с Ригеля

– Я думаю, что первое, что нужно сделать, – сказал он, когда голоса стихли в ответ на его призыв, – это организовать здесь группу людей и искать других. Если бы не доброта мистера Руби, мы с семьей не узнали бы ни о необходимости использования масла в этом новом механическом устройстве, ни о ценности электрического тока в качестве пищи. В городе могут быть и другие люди в таком же состоянии. Есть еще… э-э… вопросы для собрания по этой теме?

Стивенс заговорил первым.

– Гораздо важнее организовать и избрать президента, – кратко сказал он.

– Очень хорошая идея, – прокомментировал Робертс.

– Что ж, тогда, – тяжело сказал Стивенс, – я предлагаю избрать должностных лиц и сформировать корпорацию.

– Поддерживаю предложение, – сказал Мюррей почти автоматически.

– Прошу прощения. – это был голос натуралиста Бивилла. – Я не думаю, что нам следует создавать какую-либо официальную организацию в данный момент. Вряд ли это кажется необходимым. Мы практически в золотом веке, в распоряжении четырнадцати человек все ресурсы огромного города. И мы очень мало знаем о себе. Вся медицинская и биологическая наука мира должна быть отброшена и создана заново. В этот самый момент мы, возможно, страдаем от нехватки чего-то, что абсолютно необходимо для нашего существования, хотя, признаюсь, я не могу представить, что бы это могло быть. Я думаю, что первое, что нужно сделать, это исследовать наши возможности и создать науку механической медицины. Что касается остальных деталей нашего существования, то в настоящее время они не имеют большого значения.

По комнате прошел одобрительный ропот, и Стивенс выглядел несколько расстроенным.

– Мы вряд ли можем принять анархию как форму правления, – предположил он.

– О, да, мы могли бы, – сказала Марта Лами, – Ура анархии. Красный флаг навсегда. Бесплатная любовь, бесплатное пиво, никакой работы!

– Да, – сказала Глория, – в любом случае, какой смысл во всей этой металлизации? Мы избавились от множества старых мнений об ограничениях, а вы снова хотите нас связать. Больше анархии – хорошей и разной!

– Скажите, – раздался глубокий и хриплый голос одного из новичков. – Почему бы нам не иметь просто соломенного босса1 на некоторое время, пока мы не увидим, как все это работает? Если кто-то становится невыносимым, соломенный босс может сделать ему выговор или выгнать, но те, кто придерживается хочет быть в коллективе, должны его слушать. Как вам это?

– Отлично, – искренне сказал Бен. – Ты имеешь в виду, кого-то вроде Муссолини на ограниченное время?

– В этом и заключается идея. Ты должен быть им.

Раздался звон металлических аплодисментов, когда три или четыре человека захлопали в ладоши.

– Есть предложение… – начал Робертс.

– О, привяжите к этому консервную банку, – непочтительно сказала Глория. – Я назначаю Бена Руби диктатором колонии Нью-Йорк на… три месяца. Все, кто за это, поднимите руки.

Поднялось одиннадцать рук. Глория оглядела тех, кто оставался непокорным, и сосредоточила свой взгляд на Стивенсе.

– Не хотите ли присоединиться к нам, мистер Стивенс? – ласково спросила она.

– Я не думаю, что это правильный способ ведения дел, – сказал человек с Уолл-стрит с оттенком резкости. – Это совершенно непонятно, и никакой постоянной пользы от этого быть не может. Однако я буду действовать вместе с остальными.

– А ты, Есио?

– Я не уверен, что этому жалкому червю разрешено голосовать.

– Обязательно. Мы все начинаем с нуля. Кто там еще есть? А как насчет вас, мистер Ли?

– О, я слишком хорошо его знаю.

Остальная часть оппозиции рассмеялась, и Бен направился к месту у стойки, освобожденному Робертсом.

– Первое, что мы можем сделать, это получить немного света, – приказал он. – Кто-нибудь знает, где здесь можно достать свечи? Я полагаю, что в аптеке через дорогу должно быть немного, но я не вижу где она, и нет света, чтобы посмотреть.

– Как насчет фонариков? В квартале есть магазин электротехники и радио.

– Хорошо, Мюррей, иди посмотри. Теперь, мисс Робертс, вы будете нашим секретарем? Я думаю, первое, что нужно сделать, это записать имя и род занятий каждого из присутствующих. Это даст нам толчок к выяснению того, что мы можем сделать. Готовы? Теперь вы, мисс Резерфорд, первая.

– Меня зовут Глория Резерфорд, и я ничего не умею, кроме как играть в теннис, пить джин и водить машину.

Последовали остальные ответы: "Ф. У. Стивенс, Уолл-стрит", "Теодор Робертс, юрист", "Арчибальд Толфсен, шахматист", "Х. М. Дэнджерфилд, редактор", "Фрэнсис Х. О'Хара, грузоперевозчик" (это был тот громкоголосый мужчина, который разрубить гордиев узел спора об организации).

– Ты тоже механик? – спросил Бен.

– Ну, не первоклассный, но я немного разбираюсь в технике.

– Хорошо, вы назначены нашим врачом.

"Пол Фаррелли, издатель", "Альберт Ф. Мэсси, художник" – голоса монотонно гудели в неверном свете фонариков.