Наталья Гончарова. Жизнь с Пушкиным и без

Начались дни ожидания – как-то читающая публика примет новый журнал? Литературных опусов и без «Современника» в Петербурге немало, одна надежда, что сначала на имя издателя откликнутся, а после уж оценят по достоинству. Что оценят, Пушкин не сомневался, в первом же номере, кроме стихотворения самого Пушкина, «Скупой рыцарь», а гоголевская «Коляска» чего стоила!

Публика приняла… нет, не плохо, но и без большого восторга. Отклики разные, горячих мало или вообще нет.

– В Москву ехать надобно, в архивах потрудиться, иначе «Петра» своего не закончу никогда. А как ехать, коли тут все сразу: и второй номер выпускать надо, и ты на сносях!

Досада, послышавшаяся в голосе мужа, Наталью Николаевну даже обидела. Словно в том ее вина, что на сносях! Что же надо: родить до срока или вовсе не беременеть? Так не ее стараниями сие.

– Плетнев и Одоевский обещают же помочь. И я помогу. Езжай.

Обрадовался, закрутился:

– Мне работать надо, а не типографскими делами заниматься! Коли сумеете, так и поеду. Только следи, чтоб от моей воли не отступали, чтоб все напечаталось, как оговорено. А я в Москве не только по архивам буду.

– А где еще, по цыганам или вечеринкам? – Она заставила себя улыбнуться через силу, состояние было такое, что лучше лежать, а не по издательским делам бегать.

У Натальи Николаевны пятая беременность, снова тяжело, снова страшные отеки, настолько, что ходить трудно, ноги разнесло. Вот-вот роды, которых она уже очень боялась, хотя старательно скрывала страх ото всех, чтобы никому не досаждать. Но хуже всего не это – снова (как это уже привычно!) нет денег, нечем платить за квартиру, за выезд, нечем выкупать заложенное.

Но и этого говорить мужу нельзя, он рвется в издатели, словно сумеет перебить опытного Греча с его журналами. Наталья Николаевна гнала от себя мысль о том, что будет, если «Современник» не принесет желаемого дохода. Гнал и Пушкин, он был деятелен, полон надежд, а что еще оставалось, надеяться больше не на что. Иначе полный финансовый крах, закладывать больше нечего, жить не на что, да и долги отдачи требуют.

Пушкин уехал, оставив ее привычно без денег и беременной.

Дачу сняли на Каменном острове, дорого, конечно, но причин несколько – сама Наталья Николаевна на сносях, а потому куда-то дальше просто не доедет, к тому же сестрам Екатерине и Александре надо все время быть на виду, иначе так и останутся сидеть старыми девами. Об этом тоже открыто не говорилось, но все понимали.

Была еще одна очень важная причина – по издательским делам Пушкин вынужден был проводить лето если не в самом Петербурге, то рядом с ним. О поездке в Михайловское или вообще в Полотняный Завод речи не шло.

Полотняного Завода сестры Гончаровы очень боялись.

Сестры снова и снова умоляли старшего брата Дмитрия прислать лошадей и, как всегда, денег… денег… денег!

– А дача хороша… мечта просто! – Азя закатила глаза, вспоминая два прелестных домика на одном участке, в зелени, уютных и так близко от общества. – Там и парки, и каналы чудесные, а еще говорят, будто этим летом в театре, что рядом с мостом на Елагин остров, будет французская труппа!

Екатерина усмехнулась:

– А еще скажи, что напротив, через Большую Невку, летний лагерь кавалергардов!

– Это скорей уж тебе говорить, а не мне! – парировала средняя сестра и снова повернулась к тетушке – фрейлине Екатерине Ивановне Загряжской: – Нет, тетенька, вам решительно нужно снять дачу там же!

Загряжская улыбнулась:

– Поздно ты говоришь, душа моя.

– А что, вы уже в Царское Село решили? Где будет двор в этом году?

– Где двор, пока не ведаю, еще не решено, а вот я с вами, меня Таша пригласила.

– Ах!

И непонятно, обрадовались сестры или испугались такому решению Натальи Николаевны.

– Конечно, ей вот-вот родить, а ну как снова болеть будет? Слуги, как известно, надзора требуют, да и вы, чай, тоже, попрыгуньи этакие.

Тетушка права, Наталье Николаевне в конце мая родить, ходила трудно, не ходила, а ковыляла, трое детей малы совсем, Александра Сергеевича нет, он в Москве, и скоро ли будет, неизвестно.

Не имея своего постоянного дома, живя в съемных квартирах и то и дело перетаскивая мебель и скарб, тратили много лишних средств, потому что каждый переезд что-то портил, что-то терялось, приходилось докупать или брать в наем мебель, что тоже стоило денег, стоила и сама перевозка… Но где взять на свой дом или хотя бы часть его? Наталья Николаевна вздыхала: хотя бы за квартиру платить было чем…

На каменноостровскую дачу перебирались без Пушкина, который умчался в Москву, оставив издательские дела на Плетнева и Одоевского, а финансовые – на жену. Редакционная подготовка следующего номера «Современника» снова была отдана Гоголю. Это оказалось грубейшей ошибкой.

С Гоголем у Пушкиных вообще особые отношения. Он впервые появился в литературном обществе Петербурга одновременно с женитьбой Пушкина. С самим поэтом познакомился у Плетнева при первом представлении друзьям Пушкина Натальи Николаевны. Поэта столь беспокоило то, как примут его жену, что он едва заметил молодого литератора. А Гоголь так рассчитывал на это знакомство!