Наталья Бехтерева – какой мы ее знали

Л. Боброва. НА ЗЕМЛЕ КАЖДЫЙ ДОЛЖЕН ВЫПОЛНИТЬ СВОЙ ДОЛГ

Осенним вечером 1974 года такси мчало меня на первую встречу с Натальей Петровной. Шел дождь, и опавшие листья липли к асфальту, мокрый Кировский был весь в огнях (нерекламных), эта встреча определила мою судьбу.

К тому времени я заканчивала исторический факультет ЛГУ [15] и, не будучи ленинградкой, попадала под распределение далеко от любимого города. Опуская подробности, скажу здесь, что Наталья Петровна помогла мне не только с пропиской, работой, жильем (сначала – служебная площадь ИЭМа [16] , в дальнейшем – ходатайство в ЖСК), но и с выбором жизненного пути.

На пути этом все вроде складывалось удачно: работа в библиотеке ИЭМа, замужество (муж – моряк торгового флота, примерный, любящий семьянин), квартира в строящемся кооперативе, в перспективе – машина и дача. Потому, наверное, окружающие не могли взять в толк: отчего «дурью маюсь, бумагу мараю»? Стихи (беспомощные), литературные этюды… Одна только Наталья Петровна что-то в этих этюдах увидела, поддержала в стремлении поступить во ВГИК. И все пять лет учебы и далее я приходила к Наталье Петровне со своими сценарными опусами – в страхе, муках, сомнениях: а способна ли к творчеству? Уходила всегда окрыленная, с ощущением, чтобы я больше и лучше, чем есть. (Как она находила время, чтобы читать, вдохновлять, – при ее-то занятости?!)

Всею жизнью своей Наталья Петровна мне давала пример человеческого и научного долга: делать то, чего не решается сделать никто другой из научного (в моем случае – кинематографического) мира, и что действительно мой долг. И еще пример: желать большего, чем можешь достичь.

Придет пора, может быть, не так скоро, осознать в полной мере масштаб и значение ее Личности. Наталья Петровна о себе сказала сама: «Я знаю, как опасно двинуться в это Зазеркалье. Я знаю, как спокойно оставаться на широкой дороге науки, как повышается в этом случае индекс цитирования и как снижается опасность неприятностей – в виде разгромной, уничтожающей критики, иногда с непредвиденными угрозами. Но кажется мне, что на земле каждый, в меру своих сил, должен выполнить свой долг».

Примем это как завещание – всем, кто помнит и любит ее.

А. Н. Аджубей. ПУТЕШЕСТВИЕ В ГЛУБЬ МОЗГА С УМНЫМ ГИДОМ

[17]

Наше знакомство с Натальей Петровной Бехтеревой состоялось в Москве. Я позвонил ей по телефону, сказал, что очень хотел бы поглядеть на ее золотые электроды и написать о них. Трубка на другом конце провода, где-то в районе станции Д-0, выслушала меня, как мне показалось, с изрядной долей иронии и после некоторой паузы ответила: «Пожалуйста, приезжайте в Ленинград через три дня, к этому времени я там буду».

И вдруг вместо приятного чувства, которое испытывают журналисты, «нащупавшие тему», на меня навалились сомнения. Как вести беседу о проблемах, которыми занимается внучка знаменитого невропатолога и психиатра Бехтерева, если мои собственные познания о нервной системе человека ограничиваются тридцатью тремя способами лечения радикулита?

Я засел за книги, но чем больше читал, тем сильнее одолевали сомнения.

Нейрофизиология – сложнейшая наука, своего рода космос в черепной коробке, где, как известно, уложены четырнадцать миллиардов клеток. Каждая из них имеет определенное назначение, связана с другими клетками тончайшими нитями зависимостей. Хотя клетка предельно мала (от 5 до 200 микрон), но у нее одной три и даже четыре тысячи контактов. А все связи мозга выражаются громадным числом – 56·1012. Сложны проблемы, которыми занимается Наталья Петровна Бехтерева. «Ехать или дать отбой?» Но тут знакомый врач-невропатолог сказал: «В конце концов, ты едешь писать не научный отчет. Расскажешь читателям, чем занимаются советские ученые, о том, что за человек сама Бехтерева».

…Наталья Петровна встретила нас в своем, как она выразилась, «бюрократическом кабинете». Два больших сдвинутых стола завалены конвертами, книгами, папками. Однако все это совсем не производило впечатления хаоса или того «художественного беспорядка», какой часто культивируется малоорганизованными людьми и выдается ими за эталон «кипучей деятельности».

Наталья Петровна извинилась, дочитала письмо, которое держала в руках, сказала своему коллеге, как на него ответить (речь шла о приезде видного иностранного ученого на предстоящий конгресс нейрофизиологов), и пригласила сесть. Она познакомила нас с одним из ближайших помощников. Александр Трохачев впоследствии стал не только нашим гидом, но и вполне терпеливым учителем, когда речь шла о том, чтобы в десятый раз повторить сказанное Бехтеревой.