Наталья Бехтерева – какой мы ее знали

У нас всегда было много работы. Не вся она напрямую была связана с нашей областью исследования, но во всем, чем озадачивала нас Наталья Петровна, имело смысл искать подсказки и для себя в том числе. Наталья Петровна работала много и быстро – это был ее обычный стиль. Этого же она ждала и требовала от нас. Ее радовало, если ученик мог выполнять несколько разноплановых заданий одновременно. Это был своеобразный способ инициации нашей творческой активности, импульс к саморазвитию, ведь рядом с ней всегда «приходилось держать марку», причем не только в научном плане.

Нас всегда поражала широта взглядов Натальи Петровны. Она была очень осведомленным человеком и всегда знала, что происходит не только в мире науки. Иногда она устраивала проверки на общую грамотность: приведет какую-нибудь стихотворную цитату или цитату в прозе, или случай расскажет из чьей-нибудь биографии (музыканта, художника, философа или писателя) и ждет реакции. Обычно мы сразу включались в эту игру: если знаешь, откуда фраза, непременно дашь об этом знать, а если не знаешь – Наталья Петровна осуществляла «ликбез», ничего не говоря и не сетуя. Причем это не было и не казалось какой-то унижающей тебя проверкой знаний, экзаменом. И какая была внутренняя радость, когда ты мог правильно ответить на ее вопрос! А если не мог, то возникало желание восполнить тот пробел, который обнаружился, и непременно заняться самообразованием. Просто она умела делать то, что у многих профессиональных преподавателей и родителей обычно не получается.

Сама же Наталья Петровна прекрасно во всем разбиралась, и мы, находясь рядом с ней, всегда чувствовали себя в тонусе (в самом положительном смысле этого слова). Она никогда не давала нам указаний в директивной форме. Когда же ей хотелось, чтобы работа непременно была сделана, это была всегда исключительно просьба. Но ради выполнения таких просьб мы ночевали на работе, и они становились важнее наших собственных желаний и интересов, а точнее сказать, превращались в наши собственные желания и интересы.

Сейчас, оценивая подход Натальи Петровны к нашему воспитанию как ученых, можно констатировать, что она не просто знала, а следовала высказанному Львом Толстым суждению: «Если ученик в школе не научится творить, то и в жизни он будет только подражать». Как клерки от науки мы ей были бы не слишком интересны, а вот как потенциальные архитекторы науки – несомненно.

Мы много раз ловили себя на том, что никогда не чувствовали возраста Натальи Петровны. Это выражалось во многих вещах. И в том, что Наталья Петровна с энтузиазмом участвовала в качестве волонтера во всех исследованиях (например, в кинестетическом исследовании Жанны Нагорновой, где необходимо было с закрытыми глазами, на ощупь определить разные материалы, придумывала оригинальные окончания к пословицам и поговорками, рисовала). И в том, что с Натальей Петровной можно было с легкостью обмениваться мнениями о современной литературе, приносить ей, например, книги В. Пелевина или С. Лукьяненко и ждать оценки. И в том, что мы вместе отмечали многие праздники и «лабораторные» встречи Нового года, которые всегда проходили в очень веселой и непринужденной атмосфере. В один из последних новогодних праздников Наталья Петровна пригласила домой сотрудников прежнего физиологического отдела и нас. Ей хотелось собрать вместе разные поколения своих учеников, чтобы мы, молодые, в неформальной обстановке могли увидеть тех людей, которые стояли у истоков создания Отдела нейрофизиологии Института экспериментальной медицины РАМН, и не только из книг узнать, как «творилась наука», но и услышать из «первых уст»!

Наше воспитание и образование шло сразу в нескольких направлениях. Помимо научных бесед, спонтанных и запланированных семинаров, неожиданных примеров из своей жизни Наталья Петровна подкидывала нам на прочтение статьи. Практически каждый четверг и понедельник в приемной можно было найти бумаги в «умную папку», а также для Маши, Юли, Наташи, Жанны и многих других, кто тесно работал с Натальей Петровной. В основном эти статьи не касались конкретной, узкой темы наших исследований. На первый взгляд, зачастую вообще даже не были с ней связаны. Но при дальнейшем, более детальном, рассмотрении они давали пищу для продуктивного размышления и «научного» вдохновения.

В разные периоды нашей работы под руководством Натальи Петровны она в буквальном смысле занималась нашим образованием, не только пополняя багаж научных знаний, но и, например, в английском языке. Сама она прекрасно владела английским. Наталья Петровна отправляла нас корректировать свои английские тексты и статьи к переводчику, подбирала для нас статьи и давала читать английские книги из своей библиотеки.

Всегда это происходило как бы между прочим:

– Что вы сейчас читаете? Вы знаете, у меня есть книга, которая мне понравилась, автор сейчас очень известный, хотите почитать?