Наталья Бехтерева – какой мы ее знали

Полиметодическая организации исследований с использованием разных по амплитудно-временны́м параметрам физиологических процессов, регистрируемых с поверхности головы в корковых проекциях основных интегративных центров – лобной, височной и теменной коры, создает методологическую основу для перехода от изучения принципов системообразования в головном мозгу (в условиях прямого контакта с корой и подкорковыми структурами) к исследованию принципов межсистемной интеграции в состоянии покоя и в процессе реализации любых видов психической деятельности.

Использование этого подхода обеспечивает возможность:

а) объективизации параметров уровня активации исследуемых мозговых систем, степени интеграции или дезинтеграции межсистемных взаимоотношений в различных функциональных состояниях человека;

б) определения особенностей включения этих систем в реализуемую психическую деятельность при использовании нейрофизиологического «языка», адекватного виду деятельности.

При этом принципиальное значение приобретает выбор соизмеримых физиологическому «языку» мозга, взаимодополняющих психологических методик оценки структуры и качества реализуемой деятельности.

Это направление исследований в сочетании с ПЭТ-технологиями активно разрабатывается в Институте мозга человека РАН и дает новый импульс в развитии современной системно-интегративной психофизиологии функциональных состояний и высших психических функций человека, включая процессы познания и творчества.

С. Л. Яцук. О НАТАЛЬЕ ПЕТРОВНЕ БЕХТЕРЕВОЙ

Впервые наша встреча с Натальей Петровной Бехтеревой состоялась в 1958 году, когда после сдачи экзаменов для поступления в аспирантуру заместитель директора по научной работе института профессор Евгений Михайлович Маргорин представил меня комиссии, в которую входили руководители клинических отделений и ведущих лабораторий. В то время Ленинградский, а теперь Российский, научно-исследовательский нейрохирургический институт им. проф. А. Л. Поленова, созданный в 1926 году, проводил большую работу по организации и проведению научных исследований, подготовке кадров нейрохирургов и смежных специалистов для практического здравоохранения, подготовке и проведению съездов, конференций и симпозиумов, что обеспечило ему всеобщее признание и широкий авторитет.

В то время в институте на протяжении трех лет обучался только один аспирант. До меня аспирантуру окончил будущий профессор Борис Михайлович Никифоров, его научным руководителем был профессор Е. М. Маргорин, заведующий кафедрой оперативной хирургии и топографической анатомии Ленинградского педиатрического института. В нашем институте он работал по совместительству до 1960 года, затем в течение 18 лет на общественных началах руководил организованной им лабораторией оперативной нейрохирургии. Кандидатская диссертация Б. М. Никифорова включала исследования по индивидуальной изменчивости венозных образований продольной щели головного мозга и представляла материалы для совершенствования диагностики и хирургического лечения опухолевого и сосудистого процессов данной локализации (1960).

Евгений Михайлович выбрал для меня тему из нового и успешно развивающегося в ведущих зарубежных клиниках направления в нейрохирургии – на основе применения стереотаксического метода. Мне предстояло изучить индивидуальные анатомические различия бледного шара и прилежащих к нему других подкорковых структур мозга с учетом требований стереотаксической нейрохирургии, а в последующем овладеть методикой выполнения такого типа операций и производить их в институте.

Члены комиссии задавали мне вопросы о моих учителях в Иркутском государственном медицинском институте, который я закончил в 1955 году, о моей подготовке по нейрохирургии. Своими учителями по нейрохирургии считаю заведующего кафедрой факультетской хирургии профессора Б. Д. Добычина, воспитанника Военно-медицинской академии им. С. М. Кирова, прошедшего путь от начальника медсанбата отделения хирургического подвижного госпиталя до главного хирурга фронта, и заведующего кафедрой нервных болезней того же института профессора Х. Б. Ходоса, известного отечественного невролога. В те годы профессор Х. Б. Ходос диагностировал опухоли головного и спинного мозга, а профессор Б. Д. Добычин их оперировал. Мне, обучающемуся субординатору шестого курса, именно Борис Дмитриевич Добычин рекомендовал в будущем овладеть этой специальностью, рассказывал об РНХИ им. проф. А. Л. Поленова, который считал одной из ведущих клиник по нейрохирургии не только в СССР, но и за рубежом.

Наталья Петровна попросила меня рассказать, где и кем я работал в течение последующих трех лет после окончания института и какие операции выполнял. Я ответил, что в течение трех лет работал хирургом в Усть-Удинской районной больнице Иркутской области, рассчитанной на 50 коек. Моими коллегами были две женщины-врача – терапевт и акушер-гинеколог, поэтому обязанности главного врача были возложены на единственного врача-мужчину.