Наступление. Часть 2

Так что ни о какой вере, по крайней мере, в Азербайджане — с тех пор говорить не приходилось. Генерал Алиев был умным человеком, и понимал — что безверие начиналось именно оттуда.

А вообще — нужна ли вера? Верит ли он сам, член Политбюро ЦК КПСС?

Генерал Алиев оторвался от чтения, задал сам себе этот вопрос — в одиночестве, чтобы никто не мешал.

Нет, не верит?

— А кто- верит?

Он произнес это вслух — и испугался. Он сам не понял, как у него это вырвалось.

Генерал Алиев не мог припомнить ни единого человека наверху, ни среди своих подчиненных, ни в составе ЦК, про которых он точно мог бы сказать: этот человек — верит. По-настоящему верит, а не совершает ритуальные телодвижения, и говорит правильные слова. Не было таких людей! Ни единого! И он сам — когда умер Хозяин[85] и его стали отодвигать, и раньше, когда он был первым заместителем председателя Совета министров СССР — он в первую очередь оценивал людей по тому, как они пригодны к работе, как выполняют поручения, могут или не могут организовать работу, а во вторую очередь…

А во вторую очередь — никак не оценивал.

Другой вопрос — а нужно ли это все — верить, поклоняться давно умершим в сознании идолам? Может быть — просто жить, и работать?

Нет… Сразу ломать нельзя. Но идея интересная. Кто его поддержит… да многие. В армии, в милиции, да и во многих других местах — озверели от охамевших парткомовских, от обязательных читок «Малой земли», от… да от многого озверели. Горбачев — его же не просто так многие с самого начала поддержали? Не просто так. Многое всем надоело…

Алиев снова углубился в чтение — времени так сидеть и размышлять нет.

Берию уничтожил партаппарат, и те люди в партаппарате, которые хотели уничтожить остатки сталинского. В СССР существовало куда больше спецслужб, чем это принято было считать, они постоянно мимикрировали, меняли вывески — но суть оставалась неизменной. После Великой отечественной Берия создал Спецкомитет, организацию, имеющую только одну цель — атомное оружие, первый и второй спецотделы в ней исполняли соответственно функции разведки и контрразведки. Часть из бериевских кадров после того, как власть в органах взял Абакумов перешли еще в одну спецслужбу — ГУСИМЗ, Главное управление советского имущества за границей, параллельная внешняя разведка. Всеволод Меркулов, еще один бериевский кадр, один из лучших — возглавил министерство Госконтроля — примечательно, что это было сталинское министерство, первым наркомом госконтроля СССР был сам Сталин. Простого человека на эту должность не поставили бы, это тогда было круче, чем отдел административных органов ЦК КПСС сейчас.

Расстреляли тогда — всех.

Или не всех? Неужели не всех?

Только сейчас генералу Алиеву пришла в голову мысль, страшная мысль. Он так ведь до конца и не понял, с кем он сел в одну лодку. Им он был нужен как член ЦК партии, бывший первый запредсовмина СССР и генерал государственной безопасности. Тем не менее — он так и не понял до сих пор, кто из действующих членов ЦК КПСС и в какой степени принимал участие в перевороте. Если ему предложили должность первого лица в государстве, пусть официально первого, но все же первого — может быть, кроме него больше никого в ЦК и не было? Может быть — ставка как раз сделана на него?

А тут можно додуматься до многого. Например — а что если часть этих самых «засекреченных» спецслужб, часть агентурных сетей и сетей влияния — выжили и сейчас на полном ходу? Старые большевики умели строить организации, у них был опыт — тридцать лет борьбы против самодержавия и друг с другом. Агентурные сети строили в Москве при угрозе захвата ее противником, строили на Западе в межвоенный период, строили… возможно, что строили по всей стране. Если те, кого пытали в подвалах в пятьдесят третьем, никого не сдали — организация могла выжить. И действовать до настоящего времени… никто ведь толком не проверял атомный комплекс, а средства на него грохали такие, что можно не одну спецслужбу содержать, замаскировав подо что угодно…

С другой стороны — и ему, генералу Алиеву — не хотелось окончить свою жизнь в подвале.

Кто будет против…

А все. Все — и будут против. Все до последнего человека — понимания никогда не найдешь, это тебе не митинг, с криками «Вся власть советам». Все те, кто сейчас есть в Политбюро, в ЦК — все они и будут против, потому что для них — это потеря привычного. Если он сделает ошибку — то окажется в подвале, как все эти. Мешик, Деканозов, Гоглидзе, Меркулов.

Все, хватит. В сторону от таких мыслей…

Создание атомной бомбы… Восстановление промышленности… Восстановление страны после тяжелейшей войны.

Что-то в этом было. То, чего нет сейчас, чего все потеряли, забыли — или просто не хотят вспоминать, потому что боятся. Тогда — могли, а почему-то сейчас — не можем.

Генерал Алиев открыл протокол допроса Меркулова, начал вчитываться. Лажа явная… причем состряпанная очень топорно. Сейчас если бы кто-то из контрразведчиков положил ему на стол столь топорно сляпанное дело — в момент схлопотал бы строгача. Это в лучшем случае.

Что же было на самом деле? На что их кололи?