Наступление. Часть 2

Хекматьяр вспомнил непроницаемые, черные глаза муллы Асадуллы, с которым он разговаривал в Хаккании. Что-то он заподозрил еще тогда… ничего, они еще поплатятся. Проклятые лицемерные негодяи, они думают, что со своими проклятыми молитвами смогут победить воинов, закаленных пламенем Джихада. Да быть такого не может!

— Ты хорошо сделал, что показал мне это, Алим — сказал Хекматьяр — я прикажу наградить тебя из казны партии. Но будет нужно, чтобы ты сделал еще кое-что.

— Приказывайте, эфенди.

— Собери людей, сколько сможешь. Это должны быть люди с той стороны, желательно армейские офицеры или сотрудники ХАД… бывшие коммунисты, неважно. Главное, чтобы они были верными мне и не верили в Аллаха, понял? Наступают тяжелые времена и такие люди нам понадобятся, поэтому собери, сколько сможешь. Посули им жалование вдвое больше, чем оно у них сейчас, и скажи — что им не придется ходить на ту сторону. Потом скажешь — сколько человек ты собрал, и я дам вам оружие. И снова награжу тебя.

— Слушаюсь, эфенди.

Хекматьяр повернулся, чтобы идти к зданию, в котором была большая, мощная радиостанция, чтобы связываться с абонентами по всему Пакистану — и в этот момент смерть настигла его. Смерть пришла к нему в виде пули пятидесятого калибра, которая ударила его между лопаток и вырвала позвоночник. Лидер Исламской Партии Афганистана умер прежде, чем его тело упало на землю.

Алим — моментально упал на землю, покатился по ней — как учили передвигаться под огнем шурави.

— Ур! — крикнул он, но этого уже и не требовалось. С одного из постов открыл огонь ДШК, через секунду к н6ему присоединился еще один. Все новые и новые моджахеды выскакивали из строений, с криками бежали и стреляли в сторону гор. Одна из очередей — ударила по Алиму, моментально убив его — один из его врагов решил, что в этой суматохе — самое время свести счеты.

Пули ложились намного ниже, капитан Мирза полз назад, прижимая к себе сделавшую свое дело винтовку. Это были его горы, в них жил его народ — и он обязательно найдет укрытие среди своих, а потом переправится через границу. Если же нет… тогда он спокойно примет смерть, потому что он сделал то, что должен и рассчитался по всем долгам своей семьи. И значит — ему не будет стыдно смотреть в глаза отца, когда он вновь его увидит…

СССР, Москва Барыбино 11 декабря 1987 года Операция Трал

В любой цепи есть самое слабое звено, и удар по нему разрушает всю цепь. Надо только найти. И иметь волю — ударить.

Бежевый Жигуленок — шестерка остановился около одного из построенных в последнюю пятилетку домов — длинная, неприметная коробка, не обустроенный двор, какие-то машины, пьяная компания у одного из подъездов, бухающий из колонок тяжелый рок. Из колонок, надо заметить, советского магнитофона, а не какого другого. И рок был тоже — советский, а не негритянские народные напевы.

Ценить надо!

В машине было трое. Совсем молодой пацан — за рулем, но обольщаться насчет его молодости не стоило — семнадцать задержаний, три — ООР[67], по молодости — пока только одно ранение. Ранение анекдотичное — задерживали алкаша и семейного дебошира, он вылез на сотрудников с молотком, молоток отняли и пару раз врезали по почкам, чтобы не трепыхался. И тут супруга, которая и вызвала милицию, поняв, что родного кормильца уводят — схватилась за нож… такая же синячка. Пацана — увернуться не усел — пришлось везти в ближайшую больничку, руку зашивать бабу бить было стремно… в итоге за жену расплатился тот же самый алкоголик, теперь разматывающий трояк на стройках народного хозяйства. Руку зашили, вечером зам нач. по розыску поставил на стол бутылку, изъятую у какого то таксиста… покрестили, в общем, молодого. С первым боевым ранением.