Наступление

Пакистан, Исламабад Президентский дворец 18 марта 1988 года

Совещание, которое состоялось в президентском дворце в этот день — имело целых два уровня прикрытия, целых два уровня лжи, через которые надо было пробиться, чтобы узнать сокровенную правду. Первый уровень лжи — совещание посвящалось проблемам перевооружения пакистанской армии, в частности закупкам танка М1 Абрамс[291]. Второй уровень лжи — совещание было посвящено мощнейшему взрыву под Пешаваром, когда взорвался базовый лагерь моджахедов Охри[292]. Взрыв стал причиной гибели нескольких сотен человек и нескольких тысяч тонн военного снаряжения, оружия и боеприпасов доставленных для моджахедов, взрыв был так силен, что в Исламабаде, в паре десятков километров от места взрыва его слышали и видели поднимающийся в небо столб дыма и огня. Многие сочли произошедшее карой Аллаха. Рука Аллаха чуть не покарала бригадира Мохаммада Юсуфа, координатора и куратора движения моджахедов от пакистанской военной разведки. Официальные власти делали вид, что ничего не произошло — но люди делали выводы. Опасные выводы — о том, кто сильнее, и с какой стороны границы…

Для того, чтобы правильно понимать, что тогда произошло и почему — нужно понимать, что на самом деле в войне участвовали не две стороны, как в классической воне, мы и они. В войне участвовали несколько сторон, гораздо больше, чем две — и интересы у них, стоящих по одну сторону баррикад, порой были кардинально противоположными.

Начнем с СССР. Ради чего СССР воевал в Афганистане? Поставим вопрос даже жестче — какого хрена СССР забыл в Афганистане. В конце концов, Афганистан был тем, чем он был, нищей и грязной, малоперспективной горной страной, в которую надо был вкладывать и вкладывать, и кое-какие договоренности уже были, надо просто было выполнить их и кути, бросить Афганистан, забыть как страшный сон и все. Но мы не уходили. Почему?

Вторжение СССР в Афганистан было ошибкой, ошибкой стратегической — но еще более страшной ошибкой стал бы уход из него, уход побежденными. Вопрос был не в том, что нас после этого перестал бы кто-то уважать, там на Востоке, или о том, что Афганистан занимал какое-то стратегическое положение в регионе.[293] Вопрос был в том, что на карте стояла судьба всего региона, и Средней Азии в придачу. Американцы, если не видели болевую точку СССР в семьдесят девятом — они прекрасно видели и понимали ее в восемьдесят седьмом. Уйди из Афганистана, сдай там коммунистический режим, и дальше ты будешь воевать уже на своей земле, в Средней Азии. Будешь безуспешно бороться с наркотиками, текущими через границу. Наконец, твое поражение будет известно всем на Ближнем Востоке — и люди решат, что лучше, арабский социализм или арабский исламизм. Афганистан — это своего рода полигон, там воюют, чтобы не воевать на Востоке. Вот только у американцев очень даже хорошо получается воевать чужими руками, а у нас, у СССР — нет.

Поэтому у СССР задача была одна — резко повысить эффективность войны, решать те же проблемы с минимальными материальными затратами и людскими потерями, а если получится — перенести войну на территорию противника, дестабилизировав сам Пакистан. Эта задача требовала безотлагательного решения.