Настоящий Спасатель 4. Назад в СССР

— Не потому что вы хлюпики недостойные, а по причине разных весовых категорий. В их бойце килограмм сто двадцать, если не все сто тридцать. При том, что там все таки мышца, а не жир. Он просто задавит массой со всеми вытекающими и втекающими отсюда последствиями. Такого ударом не сшибить, если в тебе в два раза меньше веса.

— Разрешите попробовать мне, товарищ сержант, — я сделал еще шаг вперед, — мне вот совсем недавно на соревнованиях по рукопашке чистый слон попался.

— Отставить попробовать, товарищ матрос. Все вернулись в строй. Вольно.

Ребята расслабились и выдохнули.

— Выходит, что кроме меня некому постоять за честь нашего отделения, — продолжил сержант Турсунов

И тут в отделение нагрянул Няня. Легок на помине. Только его не хватало для полного счастья.

Видимо, он совершал обход в части в свое дежурство и его внимание привлекли горящий свет и голоса в кубрике.

— Это что за бардак здесь происходит, товарищи матросы? Товарищ сержант, это что за дисциплина в вверенном вам подразделении? О чем вы говорите, о какой чести идет речь? Доложите обстановку!

Джон скомандовал «смирно». Ясное дело, что он не мог рассказать про то, что произошло в столовой, но как-то выкрутился сославшись на недостаточный уровень строевой подготовки.

Я поразился тому, как быстро сориентировался Джон и мало того, что доложил дежурному офицеру по учебной части по форме, как того требовал Устав, так еще и вывел всех нас из под удара Няни.

Я даже не хотел думать о том, какие мытарства нам пришлось бы терпеть, узнай Няня про драку с «абреками» в столовой.

— Все ясно. Приказываю вывести всю эту шарашкину компашку с утра на плац и целый день заниматься с ними строевой подготовкой.

— Есть, товарищ майор! — отрапортовал сержант, отвернувшемуся Няне, но я прочел по его губам, как он про себя прошептал, — Хрен тебе с маслом.

Майор по своему обыкновению стал обходить кубрик, придирчиво осматривая все ее уголки.

Сержант неотступно следовал за ним, но я не сказал бы, что Джон всем своим видом выражал почтение.

Няня изредка бросал взгляд на шеренгу ребят, которые под его взглядом вытягивались и старались не шевелиться.

Несмотря на заверения сержанта Турсунова майор не очень-то доверял словам Джон.

Он был тертый вояка и отлично понимал, что его приказание скорее всего не будет выполнено в полном объеме.

Няня сменялся в полдень и Турсунов, скорее всего погоняет нас, матросов только с утра. Потом у майора не будет возможности проверить, выполнен ли его приказ маршировать от рассвета до заката. Это ему категорически не нравилось.

— Ты вот что, сержант зайди с утра ко мне в штаб. Я тебе помощника выделю. Младшего сержанта Цибулю. Вместе проследите, чтобы у этих молодов к концу дня завтра пятки горели, как от углей.

— Есть, зайди с утра в штаб, товарищ майор!

Няня заметил небольшие складки на одеяле одного из матросов.

— Чья койка?

Матрос сделал шаг вперед из строя. Не хотел бы оказаться на его месте. Мои сослуживцы во главе с сержантом Турсуновым тоже напряглись.

Няня вглядывался в их лица и улыбался.

Я приготовился к большой головомойке, но к моему удивлению майор остался доволен произведенным эффектом и миролюбиво продолжил:

— Смотрите и учитесь, как надо, товарищ матрос!

Он быстро сдернул одеяло несколькими быстрыми движениями поправить простынь, подушку, а потом ловко застелил одеяло. У него действительно получилось идеально и быстро.

— Тот-то же… — произнес Няня назидательным тоном. Он снова оглядел помещение кубрика и, не найдя ничего, к чему можно было бы докопаться отправился к выходу.

— Согласитесь, товарищи матросы, что лучше маршировать завтра целый день на плацу, чем до утра выслушивать лекцию о недопустимости нарушения Устава? Я прав?

— Так точно, товарищ сержант! — ответила толпа матросов.

— Товарищи матросы, а теперь все дружно забыли про наш разговор и договоренность про поединок чести. Не подведите меня. Если вы где-нибудь проболтаетесь, то мне хана. Но в этом случае я спрошу с вас по полной, так, что вы никогда не забудете сержанта Турсунова. Это понятно?

— Так точно, товарищ сержант! — вторило наше отделение.

— Тогда всем отбой. Только матрос Бодров идет за мной.

Меня это несколько удивило, но я без разговора последовал за Джоном.

Мы направились в сторону каптерки, которая располагалась недалеко от поста дневального. Каптерка — это и склад личных вещей, хотя эти личные вещи долго не хранились, они разворовывались, и закрома учебного взвода.

Здесь хранилось всё. От обмундирования до спальных принадлежностей, было аккуратно разложено по полкам. Именно там висела парадно-выходная форма и аккуратно заправленные шинели.

В каптерке оказались еще три сержанта и Серега. Его лицо было разбито, а глаз заплыл, он лежал укрытый на шинелях и посапывал. Видно, уснул.

— Вот суки! Кто это сделал? — вырвалось у меня.

— Тише, разбудишь парня. Ты присаживайся, матрос.

Меня усадили на тяжелую деревянную табуретку и налив в кружку спирта, передали ее мне.

— Пей.

Я посмотрел на сержанта Турсунова, который молча кивнул головой.