Настоящий Спасатель 4. Назад в СССР

— Могу попробовать, товарищ прапорщик.

— Я не думаю, что тебе это удастся, Бодров, — он с сомнением посмотрел на Шкафа, потом на меня.

Глава 10

— И кто ему твой крюк будет ставить? — Шматков сложил руки на груди.

— Могу попробовать, товарищ прапорщик.

— Я не думаю, что тебе это удастся, Бодров, — он с сомнением посмотрел на Шкафа, потом на меня.

* * *

Потом посмотрел на Гладкова.

— Что думаешь, товарищ сержант?

По интонации стало понятно, что у них между собой приятельские отношения.

— Думаю, можно попробовать, товарищ прапорщик.

Он снова посмотрел на меня.

— Ну пробуй Бодров, через неделю посмотрим на результат.

— Тогда, сержант, выдели им последние двадцать минут тренировки на это дело, — прапорщик посмотрел на Гладкова.

— Есть!

Мы стали отрабатывать ударную технику. У всех кроме Шкафа неплохо получалось.

Пока мы работали на мешках, Гладков учил Жанбаева самым азам. Стойкам, двигаться на челноке, заходить в ноги. С координацией у Шкафа было сложновато, но надежда оставалась.

Параллельно он рассказывал про то, как проходили соревнования в прошлом году.

На самом деле он очень переживал за нас потому что, по его словам, из других частей приезжают сущие звери.

Мастера спорта, минимум чемпионы городских и областных соревнований, а иногда даже чемпионы. Профессионалы одним словом, насколько это слово было применительно к спортсменам в Союзе.

От нашей части в прошлом году ездили любители, в лучшем случае перворазрядники, которые все досрочно повылетали на первых же поединках.

Я почувствовал, что у Гладкова в душе остался тщательно скрываемый страх поражения. Видимо он, бедолага, пережил серьезный стресс.

Как считало командование части, начфиз выставил вместе с Гладковым хлюпиков, которые в подметки не годились соперникам.

Всем пришлось выслушивать несправедливые упреки после соревнований от руководства части.

Когда разбирали причины с начфизом пришли к выводу, что у победителей было преимущество не только в технике, но и в дыхалке и общей силовой подготовке

Именно поэтому сейчас сержант напирал на физическую подготовку.

Гладков звезд с неба хватать не собирался и утверждал, что если мы сможем выстоять хотя до конца первого поединка, то он будет это считать победой.

Мол, начальство понимает, где мы салабоны-матрасы, а где чемпионы и мастера спорта.

Мне не очень нравились его взгляды. Они не очень мотивировали психологически.

Но с другой стороны, я всегда знал, что нельзя недооценивать соперника. Надо подходить ко всему реалистично.

Когда оставалось немного до конца и подошла очередь поработать с Жанбаевым в качестве инструктора, я постарался объяснить ему суть комбинации:

— Смотри и слушай, Жанбаев, вот здесь у человека расположена печень, — я показал рукой на его боку место, — удар сюда очень болезненный. Его называют королевским, после точного попадания боль такая, что человек не может пошевельнуться и часто падает на одно или оба колена. Видел, когда-нибудь?

Жанбаев закивал. Но относился к моим словам и роли инструктора с недоверием.

— Причина в том, что вокруг печени довольно много нервных окончаний. Удар как бы расширяет ее с одной стороны и заставляет сжиматься с другой. При этом ударе человек инстинктивно наклоняется вперед и опускает руки, защищающие челюсть. Мы делаем один удар в печень, и тут же, бам! Подлавливаем его с опущенными руками. Понятно?

Шкаф снова закивал

— То что я тебе хочу показать поможет тебе избежать ударов соперника.

Я поставил его во фронтальное положение передо мной и показал, как работает маятник Тайсона с поднятыми к скулам руками в перчатках.

— Ты только не торопись, я тебе покажу, как это должно выглядеть в стойке. Ты же правша?

— Ну да, правша.

Я встала в стойку и показал ему уже это движение в стойке, наклоняясь влево вперед и вправо назад.

— Теперь, не двигаясь с места, попробуй попасть в меня, а я буду делать маятник.

Жанбаев махал руками стараясь изо всех сил попасть в меня, он даже немного приблизился, но у него ничего не получилось. Я остановил упражнение

— Хочешь так же?

Недоверие в его глазах сменилось растерянностью, а потом восхищением.

— Да.

— Теперь, повторяем еще раз. Ты пробуешь попасть в меня, а я покажу тебе всю комбинацию. Я не буду бить сильно, но ты почувствуешь. Погнали.

Я сделал пять-шесть уклонов маятником, потом, резко оказался справа от него, ткнул Шкафа в печень, а затем легонько в челюсть. Это произвело на него неизгладимое впечатление.

Он реально не успевал ни видитеть, ни попадать в меня.

— А теперь давай учиться.

Мы стал повторять с Жанбаевым маятник. Я неспешно посылал ему прямой левый, а он уклонялся во во фронтальной стойке.

— Нет, не пойдет, — заключил сержант Гладков, — может это и хорошая связка, он слишком медленный, его там загасят с первого же удара. Надо менять рисунок. К тому же что это за защита, кулаки на лице.

Жанбаев опустил руки. Он был расстроен. Но я вступился за него.