Настоящие люди

            — Не хочу, — Элгар лениво потянулся. — Я только один танец знаю. Танец ворона. Нужно изображать ворона и говорить как он. Вот так: «ворон-ворон».

            Последние два слова он произнес хрипло, подражая карканью. Инира рассмеялась. Она перестала танцевать и присела на траву рядом с Элгаром.

            «Все-таки хорошо, что я не видела, как он убивает инук, — подумала Инира. — Иначе сидеть с ним рядом было бы совсем нестерпимо».

            Сейчас она уже не вспоминала о том, какой страх нагонял на нее молчаливый юноша в первые дни плена. Этот страх исчез, унесенный песней кокатко. В тот момент, в маленькой хрупкой яранге, прогибающейся под ветром, Инира взяла юношу за руку и почувствовала, что он такой же человек, как она. Может быть, из другого народа, но человек из плоти и крови. Страх ушел, осталась только неприязнь к чавчу и жуткие воспоминания о резне в Катаюк, когда старый великан на ее глазах убил Анурята и многих других ее знакомых. К счастью, старый убийца уехал, и, судя по всему, не спешил возвращаться. Снег растаял, а значит, ему придется или ждать холодов, или путешествовать пешком, что займет вдвое больше времени.

            — Куда уехал твой отец? — снова спросила девушка.

            — Не знаю, — честно признался Элгар.

            Отсутствие Умки его не беспокоило. Старик и раньше уезжал в долгие странствия по одному ему известным делам. К тому же вместе с ним исчезли все тревожные мысли. Не нужно было думать про месть инук, коварство Омрына, судьбу Улык и про войну чавчу с коряками. Можно было просто жить сегодняшним днем и наслаждаться началом лета. Элгар запутался и сам не понимал, хочет он возвращения Умки или нет. Он любил старика, но не хотел, чтобы спокойная жизнь вместе с Инирой закончилась.

            Юноша приподнялся на локте и сказал:

            — Если он не придет, ты можешь остаться…

            — Остаться? — не поняла Инира и переспросила. — Остаться здесь? С тобой?

            Юноша молча кивнул. Лицо Иниры изменилось, ей тут же живо вспомнился кошмар, в котором Элгар преследовал ее на запряженной скелетами упряжке.

            — Для чего? Для чего остаться?! — с горечью спросила Инира. — Жить, как зверь? Скитаться с тобой, как бездомный дух? Да что вы знаете о людях…

            Она яростно потерла покрасневшие глаза.

            — Луораветлан, как же. Никакие вы не луораветлан. Безродные бродяги. Ты хочешь, чтобы я такой же стала? У меня есть семья, у меня есть брат, будут муж и дети. А ты хочешь…

            — Ничего я не хочу, — прервал ее Элгар.

            Юноша не стал спорить с Инирой. Он поднялся и вернулся к землянке. Инира сорвала с головы венок, ее душили слезы. Самым обидным было то, что она даже задумалась над предложением Элгара. Остаться здесь, бросить свой народ… Ради чего? Инира пошла следом за юношей и нашла его возле валкарана. Элгар сидел на том самом плоском камне, где Инира не так давно кромсала лахтака. Он чертил на земле какие-то рисунки длинной палкой. Инуитка поняла, что ее резкие слова сильно обидели Элгара.

            — Я тоже не знаю своего отца, — сказала Инира, — в нашем селении все уверены, что моей матерью завладел тунерак, злой дух.

            — Женщина может сойтись с кэля?

            Инира глубоко вздохнула. Когда-то длинным зимним вечером, чтобы скоротать время до возвращения ушедших охотиться мужчин, она стала расспрашивать Ахну о своих родителях. Старуха, как и другие жители Катаюк, не любила вспоминать обстоятельства рождения близнецов. С большим трудом Инира упросила приемную мать поделиться воспоминаниями.

            — Ты, конечно, ничего не знаешь о народе инук и наших богах. Хочешь, я расскажу тебе сказку про Седну?

            — Да, хочу.

            — Только я плохо рассказываю, — Инира покраснела. — Так вот, давным-давно в далеких краях жила девушка, которую звали Седна. Она была трудолюбива, и у нее было много женихов, но она всех прогоняла. Пока из южных краев не пришел незнакомец. Он был высоким и сильным. Отец Седны хотел прогнать незнакомца и говорил: «Это же не инук. Это собачий сын!». А чтобы Седна не сбежала с ним, строгий отец заключил ее в пещеру и завалил вход камнями. Но южанин смог вызволить девушку через отверстие в каменном своде. Оказалось, что он оборотень и может превращаться в огромного ворона. Оборотень и Седна сбежали на далекий зеленый остров, где жили мирно и счастливо. Но ее отец не успокоился, он отыскал дом Седны, убил ее мужа, силой посадил дочь в свой каяк. Родичи оборотня-ворона погнались за убийцей. Чтобы облегчить каяк и спастись от погони, жестокий отец выбросил дочь в море. Она уцепилась за борт каяка, и тогда отец ножом отрезал ей пальцы. Так Седна утонула, опустилась на морское дно и стала богиней, Матерью Моря.

            Инира глубоко вздохнула.

            — Я плохо рассказала.

            — Говорят, хорошими сказочниками только возраст делает, — успокоил Элгар.

            История Седны ему понравилась. Он чувствовал, что за бесхитростной легендой о мстительном отце и дочке, нарушившей запреты, скрывается что-то большее. В сказке о появлении народа таньгу женщина тоже нарушила табу: сошлась с собаками и стала воспитывать их как своих детей. Но почему именно Седна стала Морской Матерью?..

            — Если хочешь, я тебе расскажу что-то из наших сказаний, — предложил юноша, — А потом ты мне еще.