Настоящее имя

— Дело за малым: следовало обзавестись франзузским паспортом и разрешением полиции.

Тут он был прав. Поэтому ограничились тремя автоматическими ножами с резким щелчком выбрасывающими блестящие двенадцатисантиметровые клинки.

Такие ножи продавались совершенно свободно и в обычных промтоварных магазинах, наряду с кастетами, раздвижными дубинками, тяжелыми булавами со стальными шипастыми набалдашниками, наручниками.

— Вот что интересно, — Спец потер небритую щеку. — У нас бы все это раскупили и сразу начали молотить друг друга. А у них — нет. Почему так?

Макс пожал плечами.

— Наручники возьмем?

— Обойдемся. Вещь специфическая, к чему лишнее внимание привлекать. Вот в радиотовары давай заглянем…

Там Спец купил набор инструментов электромонтера и ремкомплект для любительской радиостанции. Напоследок, зайдя в аптеку, он приобрел инсулиновый шприц и комплект первой помощи при автомобильных авариях.

— Кажется все… Хотя в нужный момент всегда чего-то не хватает…

В обед Спец сменил Веретнева, к закату солнца он вернулся. Ужинали около восьми часов на открытой террасе рыбного кафе. Вечер был пасмурным, море дышало густой соленой влагой. Терраса практически пустовала, лишь два столика в противоположной стороне занимали степенные пожилые американцы.

— Когда Макс деньги менял, какой-то тип вертелся рядом, — сообщил Спец Веретневу. — Отвратительная вырожденческая рожа — нос, как свиной пятачок, уши торчком… Очень он мне не понравился! Ты что, Макс? Чего с лица сбледнул?

— Просто в Лондоне за мной шел такой… Бледный, круглая физиономия… Будто рос в подвале без овощей и фруктов…

— Похоже…

— Бросьте! — вмешался Веретнев. — У страха глаза велики! Кто за вами может следить? Если это контрразведка, то англичане и французы не могут использовать одного и того же сотрудника. А если не контрразведка, то кто?

— А кто Кудлова в Москве искал? — спросил Спец. — Ты сам рассказывал! Кто нам в спину дышал, за фоткой яхты охотился?

Наступила напряженная тишина.

— Ладно! — подвел черту Макс. — Поздно головы ломать. Скоро все увидим…

Гарсон обслуживал ловко, предупредительно, и без суеты. Макс поручил ему накрыть стол на свой вкус и тот не подвел. Запеченные в гриле крупные креветки, насаженные на деревянные шпажки, рыбный суп de poisson с натертым чесноком хлебом, острой приправой и тертым сыром, практически бескостный «морской язык» тушеный с луком и провансальскими травами, наполненные острым мясным фаршем артишоки, молодые кабачки и помидоры… Все очень вкусно, изысканно и красиво.

Макс улыбнулся и показал большой палец. Официант польщенно кивнул и подошел поближе.

— Вы сделали правильный выбор, мьсе, — улыбнулся он. — Наша кухня не уступает «Дю Бакону», хотя у нас все гораздо дешевле. Но если вы закажете, наш повар приготовит не хуже и буйабес и запеченного под солью морского волка…

Молодой человек хорошо говорил по-английски и только слово «мсье» звучало на французский манер. Он был искренне рад доставлять удовольствие посетителям, как будто принимал гостей в собственном доме.

— Что это — «Дю Бакон»? — поинтересовался Веретнев.

— О, мсье, это шикарный рыбный ресторан на мысе Антиб!

Гарсон выразительно подкатил глаза.

— Он включен в справочник самых лучших ресторанов побережья, а их там всего двадцать четыре… Но очень дорогой! Пообедать в нем могут лишь очень состоятельные господа…

— Давайте с этого и начнем новую жизнь, — сказал Веретнев, когда официант отошел. — Заберем деньги и отпразднуем это в самом дорогом ресторане…

Веретнев заказал двести пятьдесят граммов водки, Макс и Спец от спиртного отказались и пили минеральную воду. Напряжение предстоящей операции окутывало красиво сервированный стол невидимой удушливой пеленой. Пистолеты с глушителями и кевларовые жилеты, ждущие своего часа в багажнике машины плохо согласовывались с изысками французской кухни и не способствовали повышению аппетита. Впрочем, Спеца это, похоже, не касалось.

— Думаю, будет не до этого, — трезво сказал он, уминая фаршированные помидоры. — Сделал дело — надо сразу уносить ноги.

Наблюдение подтвердило первоначальное предположение: Кудлов и Злотин дежурили по очереди, особой бдительности в несении службы не проявляли, ночью спали во флигеле. Не охранники, а сторожа. Оружия при них замечено не было. Сегодня смена Злотина.

Прислуга вечером уходила и в огромном доме оставались лишь Евсеев с блондинкой. Спец считал предстоящее детской забавой. Макс же, вспоминая зловещий «вальтер» с трубой допотопного глушителя, думал что вряд ли сможет выстрелить в кого-то из бывших сослуживцев, да и в эту падаль Евсеева тоже… Его мучали дурные предчувствия.

Стемнело, морская прохлада забиралась под свитера, официант зажег на столике свечу под стеклянным колпаком. Тонко и жалобно запела скрипка: невысокий пожилой мужчина с торчащими вокруг заметной плеши волосами, извлекал из инструмента печальную чистую мелодию.

— Мне кажется, все вокруг чужое, — вдруг сказал Веретнев. — Эти пляжи, это море, эти пальмы… Стерильная чистота, размеренный уклад жизни, достаток, доброжелательность посторонних людей… Все чужое!