Настоящее имя

— Лобан по-пьяни в драку воткнулся, его и уделали. А с Мазом… Он этому сморчку, чмошнику задроченному три тонны не отдал, а тот ждать не стал… По понятиям, вроде, все правильно. Хотя тот сам беспредельщик: собрал отморозков и окучивает ларечников возле метро, а бабки не сдает. Вот с ним проблема. Низовые пацаны к нему потянулись… Он уже на меня болт кладет с прибором!

— Это который чистодел? Без всяких следов?

— Ну, — с обидой кивнул Директор. — Маз его нашел, я его поднял, а он, гнида, безо всякой благодарности…

Смольский добродушно улыбнулся.

— Почему же? Маза ведь отблагодарил? Может и тебя отблагодарит!

Директор дернулся.

— Я его скорей в канализацию спущу!

Но особой уверенности в голосе не было. Скорей наоборот: угроза скрывала беспокойство, а может и страх.

— Должен быть порядок! — Смольский поднял палец. — Ты для того и поставлен! Раз он ценный специалист — прояви гибкость, отдай ему эти ларьки!

— А потом машину, бабу, кабинет…

— Хватит сопли пускать! — перебил Смольский и снова осмотрелся по сторонам. — Сейчас он нам нужен. Есть серьезное дело. Очень серьезное. Справится — мы его к себе заберем. Не справится — ему конец. А тебе хоть так, хоть этак — успокоение. Где он сейчас?

— Хер его знает… Небось в «Миранде» тусуется со своими задротами.

— Поехали, познакомишь.

Смольский обошел машину и сел на переднее сиденье. Директор понял, что разговор о порядке был всего-навсего затравкой. Он включил движок и медленно набрал скорость. Следом тронулся шестисотый «мерсак» Смольского и зловеще-черный «Рэйндж — Ровер» с охраной.

Раньше Директор заходил в «Миранду» как к себе домой: бросив недопитое пиво, стремглав пырскала из-под ног на улицу всякая мелочь пузатая, мелочь покрупнее почтительнейше кланялась и изображала готовность к услугам, бармен выбегал из-за стойки с угодливой улыбкой на напряженном лице…

Сейчас на ступенях стояли два голодных отморозка с волчьими харями, они нагло осмотрели хозяина с ног до головы, как бы решая — стоит ли его пускать в приличное место. Но на свое счастье пасти не раскрыли — иначе, чтобы окончательно не упасть в глазах Смольского, пришлось бы валить обоих.

Внутри как всегда накурено, отчетливо пахнет анашой, за стойкой пламенеют несколько знакомых рож. При виде Директора, рожи удивленно вытянулись, кто-то произнес с пьяной развязностью:

— А-а! Зр-рась…

И все. Даже халдей не вылез из-за стойки.

Савик сидел посередине зала за хозяйским столиком с двумя центровыми блядями, которые ещё совсем недавно были ему не по карману. Красивые брюнетки пили мартини, а он щупал их за ляжки и хлебал то ли ром, то ли какую-то настойку. Вокруг стояли три отморозка, увидев вошедшего они насторожились и угрожающе выпятили челюсти.

— Заходи, Витя! — сказал Савик и отхлебнул своего пойла. — Стул моему другу!

Директора передернуло.

— Там тебя человек ждет в машине, — сухо сказал он.

— Кто? — спросил Савик.

— Смольский. Слышал?

— Слыхал.

Савик спокойно подлил себе из бутылки. Неторопливо выцедил рюмку до дна. Он специально действовал на нервы. На них устремлены десятки глаз, все видят, что Директор пришел о чем-то просить Савика и теперь ждет, как холуй, пока тот соизволит встать.

Директор кипел. Он готов был убить его на месте, разорвать, растворить в серной кислоте — но смутно догадывался, что Савик, коли на то пошло, сумеет убить его первый.

— Идем, — сказал наконец Савик и поднялся из-за стола. Троица охранников двинулась следом. Последний не скрываясь, сунул под замызганный плащ «АКМ» с отпиленным прикладом.

Смольский стоял у своего «мерса». Он пожал руку Савику и помахал ладошкой Директору, как бы отпуская на все четыре стороны. Тот тупо стоял, не понимая, что надо сделать, чтобы окончательно не потерять лицо.

Смольский и Савик сели в машину. Водитель — элегантный молодой человек с хищными глазами закрыл за Савиком дверцу и встал напротив трех отморозков, сложив руки на груди. Директор отошел в сторону, закурил. Так ничего и не придумав, он плюнул, сел за руль своего «пассата» и резко набрал скорость.

* * *

— Как ты это делаешь? — спросил Смольский. — Гипноз, внушение, заклинания — это все туфта! Как? Яд? Микробы? Облучение?

Савик удобно развалился на пружинистом сиденьи.

— Какая разница? Я гарантирую стопроцентный результат. Несчастный случай. Никто ни до чего не докопается.

Он держался очень уверенно. Смольский это чувствовал, но думал, что эта уверенность опирается на трех отморозков, взявших машину в полукруг. На самом деле Савик понял, что любой человек смертен. И он, Савик, может отправить любого на тот свет. Любого.

— Ладно. Вот фотографии. Знаешь его?

Олигарха Локтионова каждый день показывали в теленовостях, портреты печатались в газетах.

Но на маловыразительном лице ничего не отразилось.

— Не встречались.

Какой идиот! Но это даже и лучше…

— Он круглосуточно под охраной. На десять метров не подойдешь. По четвергам плавает в бассейне. Оздоровительный комплекс «Семь звезд», всегда в главном зале. Там тоже охрана, всех обыскивают. Но это единственная постоянная точка, где он бывает.

— Сколько?

— Пятьдесят тысяч зеленых.