Настоящее имя

Линсей Джонсон, главный эксперт Международного Валютного Фонда, наслаждался покоем в своем поместье под Лондоном, намереваясь взять тайм-аут на всю ближайшую неделю. Предстояло завершить экспертизу по России и это малоприятное дело портило ему настроение. На полке замигал огонек радиотелефона. Джонсон выключил воду и взял трубку.

— Извините, сэр, — это был Ларри, личный секретарь. — Вам звонил мистер Томпсон. Сын Тома Томпсона, друга мистера Бена Колдуэлла. Я порекомендовал ему позвонить позже.

На несколько секунд Линсей застыл с трубкой в руке.

— Хорошо, — наконец сказал он. — Соедини меня с ним.

Положив трубку, Джонсон вылез из ванны, набросил купальный халат и направился в свой кабинет. «Бен»… Человеческая память избирательна, главный эксперт Джонсон здесь не был исключением. Сначала ты не хочешь об этом думать, потом не хочешь об этом вспоминать, наконец начисто забываешь и живешь дальше… Когда это было? В семидесятом? Годом раньше или годом позже? Черт, какая разница… Джонсон увидел перед собой залитое пьяными слезами лицо своего бывшего патрона и покровителя, его дрожащие руки, сжимающие бокал с виски, отсвет огня из камина в остановившихся расширенных зрачках, бессвязное бормотанье: «Святая дева! Они продали меня, Линсей!.. Подлецы… Русские скоты, азиаты… И зачем я с ними связался… Они использовали меня, а теперь решили утопить, чтобы спастись самим… Мальчик мой, всему конец! Я уже не лорд Колдуэлл… Я — никто! Я — „Бен“!! Просто: „Бен“!! „Бен“!!..»

Лорд действительно дружил с Томпсонами, они оказались русскими шпионами. А после этого появился мистер Уоллес… И друзья мистера Уоллеса обратились к нему в связи с экспертизой по России. А теперь объявилась другая сторона…

Томпсон позвонил через четверть часа.

— Я хотел бы встретиться с вами, мистер Джонсон. Для личной беседы. Я располагаю информацией, которая…

— Кого вы представляете? — перебил его Джонсон.

— Никого, — был ответ. — Сам себя.

— Завтра, — сказал Джонсон. — В одиннадцать часов в моем загородном доме. Вы знаете адрес?

— Да.

Другого ответа Линсей и не ждал.

* * *

— Это папа, это мама, а это я, — палец Макса последовательно упирался в людей, запечатленных на фоне Виндзорского замка. — Правда, сейчас меня трудно узнать. Кстати, вот моя метрика…

— Да, да, да…

Джонсон то разглядывал фотографию, то брался за метрику. Он был растерян. Он действительно знал и мужчину, и женщину, даже маленького мальчика вспомнил: Колдуэлл принимал всю семью в своем поместье и Линсей катал мальчика на пони. Мужчину звали Том, женщину — Лиз. Лорд был явно неравнодушен к ней… И безусловно подлинная метрика — Макс Томпсон.

— Спрячьте документ. Я вам верю. Я вспомнил вашу семью. Но…

— Но чем вызван ваш визит? Вряд ли ностальгией по прошлому! К тому же… рассказать обо мне вам могли только в российской разведке… Я ни в чем не виноват, но эта история здорово испортила мне жизнь…

Макс покачал головой.

— Нет. О вас мне рассказал отец полтора месяца назад. Я был у него на свидании. А разведка…

Он тяжело вздохнул.

— Мои родители сидят в английской тюрьме, меня пятилетним, в чемодане вывезли в Союз, я рос в детдоме. Я тоже ни в чем не был виноват. А пострадал гораздо больше вас. Так что разведкой я сыт по горло… Я занимаюсь бизнесом. Не вдаюсь в подробности, но мне очень важно, чтобы Россия получила кредит.

— Неужели вы думаете, что в столь глобальном деле могут сыграть роль интересы отдельного лица? — вяло удивился Джонсон и подошел к окну, рассматривая не успевшую зазеленеть пустошь за стеклом.

— Когда чаши весов колеблются, то почему бы и нет? Тем более, что это «отдельное лицо» перемолото в детском возрасте шестеренками безжалостной машины! Той же самой, от которой пострадали и вы!

Потянув рычаг, Линсей открыл окно. Холодный воздух окутал разгоряченное тело.

Чаши весов действительно колебались. Но друг мистера Уоллеса настоятельно рекомендовал выдать отрицательное заключение. Он аргументировал это интересами большой политики и окончательной расстановкой сил в мире. И Линсей позволил убедить себя. Но тогда перед ним не стоял мальчик из чемодана, который требовал справедливости и наглядно показывал, что ЦРУ нагло пытается манипулировать независимым экспертом, к тому же английским джентльменом!

Впрочем, этот «мальчик» тоже не так прост, как старается показаться, и он тоже пытается им манипулировать.

— Вы профукаете этот кредит, как профукали предыдущий, как профукали сотни миллиардов своих собственных денег, — раздраженно произнес Джонсон. Он чувствовал себя загнанным в угол. Чтобы принять решение со спокойной совестью, он должен отталкиваться от объективных фактов, а не зависеть от чьих-то просьб!

— У вас не экономика, а дыра, через которую деньги Фонда уйдут на Каймановы острова, а оттуда — в карманы ваших наркобаронов и промышленных олигархов!

— Этому можно помешать, — сказал Макс, раскрывая «дипломат» и доставая оттуда пластиковую папку с документами.

— Что это?