Настоящее имя

- Я отдам их тебе, да! Я прикажу - и этих скотов привезут в багажнике, ты можешь порезать их на куски... Мы вместе порежем их на куски! Вместе! Да... Хотя я слышал... Один умер от инсульта, а одного убили... Сломали шею! Так ему и надо!

- Так им и надо! - кивнул Фокин. Он вновь нырнул в волны опьянения и погружался все глубже и глубже. - Я слышал - и третьего убили. И тебя убили - тоже слышал... Может брешут?

Атаманов потер себе уши.

- Тебя развезло. И меня развезло. Сколько же мы выпили?

- Много. Пора по домам.

- Но ты оценил мою откровенность? Ты понял, что я твой друг?

- Оценил. Понял. А ты все понял?

- И я понял, что мы друзья. Давай поцелуемся...

- Давай.

Фокин уклонился от влажных, напоминающих гусеницы губ и поцеловал убитого им человека в щеку.

* * *

В гранитном зале атамановской дачи горел камин, желтые всполохи огня переливались в полированной меди жароотражающего экрана, горячий воздух приятно согревал озябшие руки. Хозяин сидел в кресле на медвежьей шкуре и длинной кочергой ворошил потрескивающие поленья.

- Их будет трое, - сообщил стоявший в стороне на каменном полу Ринат. В непротопленном помещении было прохладно и он пожалел, что снял пальто. Но не снять - означало проявить неуважение к хозяину.

- А нас четверо. Мы дадим им сделать основную работу, а потом вмешаемся и заберем все.

От Итальянца пахло дорогим одеколоном, Атаманов поморщился - то ли от приторного запаха, то ли от прямолинейной стратегии подчиненного.

- У тебя точная информация, что их трое? - недовольно спросил он.

- Стопроцентная! - Итальянец улыбнулся и тем вызвал ещё большее раздражение шефа.

- Справитесь? Наш друг в одиночку уже обламывал рога вам троим ...

Черные глаза недобро блеснули.

- Тогда он был нужен живым и невредимым! А сейчас... Что он сможет сделать после выстрела из засады?

- Ну-ну... - с неопределенной интонацией произнес Атаманов. - А кто остальные двое?

- Старая рухлядь - отставники. Говорить не о чем.

- Ну-ну, - с прежней интонацией повторил Атаманов. - Смотри, не ошибись. Где будет проходить операция?

Теперь уже Итальянец испытывал сильнейшее раздражение. Шеф явно считал его холуем и даже не пытался это скрыть. Он явно давал понять, что толстая и мягкая медвежья шкура не для него, не для него умиротворяющий жар камина, да и бриллианты на фантастическую сумму тоже не для него. Единственное, в чем ему не отказывают - в праве рисковать своей задницей и таскать каштаны из огня...

- Есть основания считать, что Евсеев где-то на французской Ривьере. Макар уже ищет его в Монако. А наш друг летит в Лондон. Мои люди его сопроводят. Я до последнего буду тут, постараюсь точно разузнать, что к чему ...

Обгорая, поленья меняли форму и аккуратно сложенная пирамида начинала разваливаться. Хозяин подхватил щипцы и, придвинувшись поближе, стал восстанавливать костер.

- Кто полетит в Лондон?

- Крышевой и Гайдан. Они сообразительней других.

- Да уж... Завтра их ко мне на инструктаж. Одного в десять, другого в одиннадцать.

- Понял, - Ринат кивнул. Он понимал, что это за "инструктаж" по часу на каждого. Шеф наобещает золотые горы и настрополит их следить за ним и друг за другом. И попугает, конечно. Кнут и пряник. Чтобы не убежали с добычей.

- А как эти...

Одно полено никак не поддавалось и Атаманов наклонился вперед, сосредоточенно работая щипцами и кочергой одновременно.

- Кто? - Ринат подумал, что шеф сейчас вывалится из кресла и злорадно ждал этого момента.

- Те быки, которые бабу... Ты их должен был проучить...

- Не вышло! Татарин сам помер, а Маза и Лобана кто-то пришил...

- И третьего?! - вскинулся Атаманов и выпрямился. - Откуда же он узнал?

Теперь шеф сидел устойчиво и упасть не мог, но тем не менее вдруг нырнул головой вниз, выронил кочергу и растянулся на шкуре. Ринат бросился помочь, но шеф не пытался встать, не двигался и вообще не подавал признаков жизни. Итальянец пощупал шейную артерию. Пульса не ощущалось. Илья Атаманов был мертв.

Доставая сотовый телефон, Итальянец понял, что судьба передала бриллианты в его руки.

* * *

Поздним вечером в квартире Фокина зазвонил телефон. Подполковник только вышел из ванны и собирался ложиться спать.

- Да, - грубо сказал он в трубку.

- Добрый вечер, Сергей Юрьевич, - раздался властный, привыкший командовать голос. Фокин подумал, что звонит сам Арцыбашов.

- Это Локтионов.

Что ж, он не очень сильно ошибся. Локтионов ещё более крупная фигура, потому что обладает властью, деньгами и широкими возможностями сам по себе, независимо от должности, которой можно в любой момент лишиться.

- Мне нужно поговорить с вами. Сейчас. Наедине. Вы слушаете?

- Да.

- Моя машина стоит недалеко от вашего дома, у парикмахерской. Обычная черная "волга" с включенными противотуманными фарами.

Локтионов положил трубку.

"Откуда он знает, где я живу? - пришла глупая мысль. - И зачем я ему понадобился около двенадцати ночи?"

Он быстро оделся, сунул "ПММ" в правый карман куртки и вышел на улицу. Распаренное тело остро ощущало проникающий в складки одежды холод. Зябко. Неуютно. И в душе тоже холод и пустота. Если это засада - хер с ним! Постреляем напоследок...