Настоящее имя

Макс спрятал карточку в карман, выключил свет и, не раздеваясь, лег на диван. У владельца рыбного ресторанчика не бывает столько телефонов, не бывает явочных квартир. Но Томпсон - Пиркс и не скрывает, кто он такой. А сам, удержался от расспросов, хотя наверняка обнаружил в прорезанной куртке бриллианты!

Профессиональная этика. У разведчиков могут быть тайны друг от друга, даже если один из них тридцать два года назад менял другому подгузники... И каждый сам решает - когда и сколько сказать.

Макс тяжело вздохнул. Чего ждать от отца? Точнее, от человека, который когда-то был его отцом?

Они чужаки. Как в львином прайде... там тоже нет отцов и сыновей, есть только общая борьба за существование, общая охота!.. Старый и молодой лев помогают друг другу, вместе отбиваются от врагов. При чем здесь родство крови?

Глаза слипались и Макс не стал бороться со сном. Тут же проснулся, как от толчка. Глянул на часы: пять утра. В далекой пустой квартире звонил телефон.

В десять пришел Пиркс и сфотографировал его на паспорт.

* * *

В общей сложности Макс провел в этой квартире пять с лишним суток. Слонялся из угла в угол, ел, спал, смотрел старый телевизор с выпуклым, словно беременным, экраном, вслушиваясь в птичье щебетание витиеватой французской речи.

В новостях ещё несколько раз показывали окрестности виллы Евсеева в Антибе. Пару раз мелькнули лица Кудлова и Злотина, они отворачивались от камер, Злотин выкрикнул что-то раздраженно и накрыл объектив ладонью. Самого хозяина видно не было и за ограду никого из съемочной бригады не пустили. Значит Евсеев сказал, что о перестрелке им ничего не известно. Что ж, это самое умное, что он мог придумать. Показывали и портрет Макса, но чувствовалось, что интерес к теме идет на убыль.

Несколько раз давали репортажи из Линье: Дэвид Джонсон и премьер Рыбаков. Улыбаются. Пожимают друг другу руки. Переговоры закончились успешно, Россия получила долгожданный кредит.

Москву показывали редко, первый канал. Какой-то дом на Дмитровке опять ушел под асфальт. Пикеты на Старой площади. Открылся салон Жан-Люка Бурага на Тверской-Ямской. За спиной тележурналиста спешили одетые по-весеннему москвичи, озабоченные, сосредоточенные, явно не понимающие, какое это счастье - идти куда-то по Тверской-Ямской, все равно куда, лишь бы идти.

Как-то вечером без предупреждения появился Пиркс.

- Быстро собирайся, у меня все готово!

Он выглядел очень озабоченным.

Макс надел новый темно-синий костюм, белую сорочку, галстук, черные туфли из мягкой кожи. Респектабельный чиновничий вид внушает доверие. В плоский кейс положил пару белья и бритву "жиллет". Пять бриллиантов, в том числе один крупный, он потерял во время ножевой драки. Оставшиеся были аккуратно завернуты в белую бумагу и разложены по карманам - так надежней. Один, самый большой камешек чистой воды, он приготовил в подарок Пирксу.

- Я готов!

Стемнело, у подъезда стоял серебристый "ситроен" последней модели, Пиркс уверенно сел за руль, набрал скорость и развернулся в сторону Монако.

- Держи...

Пиркс протянул ему французский паспорт на имя Клода Лежара. Похоже, настоящий. Или мастерски подделанный.

- Он нигде не должен выплыть, иначе у меня будут большие неприятности.

- Я понял, - сказал Макс.

Пиркс сжал губы. Вряд ли парень представил о каких неприятностях идет речь. И наверное думает, что если паспорт нигде не всплывет, то все будет нормально... Ну что ж, пусть мальчик ни о чем не догадывается. Это его долг. А за долги надо платить. Любой ценой.

"Ситроен" миновал пост жандармерии и выехал из города. Их не остановили, очевидно, эту машину хорошо знали.

Пару миль спустя начался широкий пустынный пляж. Пиркс притормозил у обочины, посмотрел на часы.

- Через пять минут тебя заберет вертолет. Два часа лету до Лиона, в двадцать три сорок оттуда отправляется рейс на Лондон. Ты успеваешь. И еще...

Пиркс протянул ему маленький, уместившийся на ладони "браунинг".

- Если пилот примет радио и попробует изменить курс, заставишь его лететь в Лион. Больше я ничего не могу для тебя сделать...

Голос Пиркса дрогнул.

- Прощай.

- Это тебе! - Макс вытащил испускающий красно-зеленоватые лучики бриллиант. Камень стоил целое состояние, но Пиркс небрежно сунул его в карман, не спуская глаз с лица сидящего перед ним человека. Как будто хотел навсегда впитать в себя его образ.

- Прощай.

Макс крепко обнял прожженного двойного шпиона, купившего благополучие и свободу ценой предательства. Обнял своего отца, спасшего ему жизнь. От него пахло крепким одеколоном и ещё чем-то неуловимо родным и близким... Невоспроизводимым запахом детства. Ему опять, как много лет назад, надо было бежать, оставляя отца в другом измерении. Но теперь он сам мог планировать будущее.

- Я вернусь, папа... Я обязательно вернусь!

Ярко светила луна, загадочно плескалось серебристое море. Из темноты вынырнул мигающий красный огонек, послышался стрекот вертолетного двигателя. Машина привычно коснулась песка и замерла в какой-нибудь сотне метров. Лопасти медленно вращались.

- Беги! - сдавленно сказал Томпсон-Пиркс и отвернулся.