Настоящая жизнь

Это была одна из самых примечательных в моей профессиональной жизни консультаций. Пациент, который проходил у меня курс психотерапии, рассказал своей знакомой – жене одного из руководителей крупнейшего гиганта нефтяной промышленности – о том, что есть, мол, такой доктор. Она изъявила желание со мной познакомиться. Надо признать, это самое нелепое дело – консультировать на предмет «просто так».

– На самом деле я не знаю, что у вас спросить, я никогда не была на приеме у психотерапевта, – протянула Тамара, сидя напротив меня в одном из самых элитных московских ресторанов.

– Спрашивать могу я, – я решил прийти к ней на помощь.

Тамара элегантно отказалась от предложенной ей помощи:

– Вообще-то я бы хотела проконсультировать своего мужа…

– Тогда надо консультировать мужа.

– Да что вы! Он ни за что не пойдет к психотерапевту! – воскликнула моя собеседница.

– Это потому, что я такой страшный, или потому, что муж такой пугливый? – я рассмеялся.

– Ну… А чем вы занимаетесь?.. – Тамара нервно поправила свои очки.

Зрелость наступает тогда, когда человек пересекает грань между привычкой к соревнованию и привычкой к сотрудничеству.

Хью Даунз

Никогда не знаешь, что на это отвечать. Могу сказать прямо: психотерапевты занимаются психотерапевтическим лечением пограничных психических расстройств. Это чистая правда, которую, впрочем, вряд ли кто-то из неспециалистов способен понять. На Западе, где психотерапия почти в десять раз старше, чем современная отечественная, эта проблема решается иным образом. Там у людей есть привычка ходить к психотерапевту. Как сказала мне одна моя пациентка-американка (из эмигрантов), «если у нас в Америке кто-то скажет, что ему нужно раньше уйти с работы, потому что у него встреча с психотерапевтом, его без вопросов отпустят, а потом еще и повышение по службе дадут». Там это нормально, а ненормально обратное – если человек не пользуется услугами психотерапевта, чтобы избавиться от психологических проблем. Тот, кто ходит к психотерапевту, тот, значит, избавится, а потому ему вполне можно дать повышение. У нас же все шиворот-навыворот: мы пытаемся управиться с проблемами своими силами, а в результате нагружаем ими окружающих, полагая, видимо, что у них голова не болит. А ведь у них болит, от чего мы, в свою очередь, и страдаем. Ну, да ладно…

– А по какому поводу вы бы хотели проконсультировать своего мужа? – Мне хотелось или как-то уже перейти к делу, или, если перейти к делу нельзя, то закончить эту встречу.

– Ну, я боюсь, что он надорвется на работе, он только о ней и думает, переживает. Но теперь ему как-то все стало не интересно, он совсем перестал шутить, говорит, что устал…

Господь дал нам две руки: одну – чтобы получать, а другую – чтобы отдавать. Мы ведь не бездонные бочки для сокровищ; мы – каналы, чтобы делиться с людьми этими сокровищами.

Билли Грэхэм

– И, наверное, сон нарушен, и давление скачет, и сосредоточиться ему трудно, и вес он стал набирать, и в первой половине дня он себя хуже чувствует – очень раздражителен, и тревога…

– Да, да! Все это есть, особенно сон и давление, и вес сильно вверх пошел последние два года, и раздражение, и, знаете, он очень тревожен! – Тамара посмотрела на меня с озабоченностью и заинтересованностью, словно говорила: «Откуда вы это знаете?!» Было бы странно, если бы я этого не знал, ведь диагноз депрессии вырисовывался передо мной шаг за шагом, а перечислить «недостающие» ее симптомы психотерапевту труда не составляет.

– Скажите ему, что психотерапевт все это лечит. Если ему действительно захочется от этого избавиться, пусть приходит на консультацию…

– Нет, нет… Он не придет… – Тамара снова отчаялась.

– Ну что я могу поделать? Мы или думаем о качестве жизни, или не думаем, – при всем желании помочь не могу, помочь можно только в том случае, если твою помощь готовы принять.

– И с дочкой я не знаю, что делать… – снова простонала моя собеседница.

– А вы знаете, что у вас у самой депрессия? – спросил я Тамару, не особенно, впрочем, рассчитывая на понимание.

– У меня?! У меня депрессии нет! – категорично заявила Тамара.

– А слезы у вас уже второй раз за десять минут нашего разговора проступают, это что, признак хорошего душевного расположения? И я думаю, вы каждый день плачете.

– Да… но… я отвлекаюсь, пытаюсь как-то себя занять… – Тамара настойчиво пыталась убедить меня в том, в чем меня просто невозможно было убедить: «У Тамары все хорошо!» – Сейчас я специалиста по ландшафтам взяла – очень талантливую девушку. Она парк обустраивает вокруг нашего загородного дома…

– Вы сейчас не работаете – я правильно понимаю?

– Да, мы когда с мужем с Севера приехали, я пару лет поработала, а потом перестала – незачем, – подтвердила мою догадку Тамара.