Мы вернулись в дом. Пока Джек ходил с вещами наверх, я отнесла пакеты в маленькую чистенькую кухоньку. Он купил самые простые продукты: апельсиновый сок, молоко, круассаны, фрукты, французский батон, восхитительные на вид готовые блюда, большие куски сыра, швейцарского и грюйера, и шоколад. И еще, к полному моему восторгу, с полдюжины бутылок вина, одну из которых я немедленно откупорила.
Затем я решила последовать совету Джека и прилечь: может, моя нервозность – просто результат смены часовых поясов и усталости, – поэтому налила себе бокал вина и ушла в кабинет, где Джек уже успел разжечь огонь. Устроилась в углу дивана и стала медленно смаковать вино, глубоко дыша, стараясь взять себя в руки, не дать панике овладеть собой.
Джек спустился вниз, но вместо того чтобы сесть рядом, чмокнул меня в щеку и отправился на кухню, где принялся хлопать дверцами шкафов и шуршать бумагой. Я, должно быть, снова задремала, поскольку очнулась, только когда Джек осторожно тронул меня за плечо. Я медленно вплывала в действительность, потягиваясь и зевая, как кошка. И тут увидела, что он принес на подносе ужин. Невероятная вкуснятина: кастрюлька с сырным фондю, нарезанный кубиками французский батон и бутылка охлажденного белого вина.
– М-м-м… выглядит аппетитно, – пробормотала я, пытаясь сообразить, сколько калорий содержится в кусочках хлеба, облитых расплавленным сыром. Когда мы с Сойером только начали встречаться, он постоянно приглашал меня в рестораны, а я была слишком занята своей любовью, чтобы заботиться о том, что кладу в рот. В результате набрала десять фунтов, от которых удалось избавиться совсем недавно, когда я срывала тоску и обиду на беговой дорожке. Нежелание снова носить брюки на два размера больше было одной из причин моей боязни романтических отношений.
– С Рождеством, – прошептал Джек, поднимая бокал.
– С Рождеством, – эхом отозвалась я.
Мы молча ели. Потрескивание дров служило уютным аккомпанементом вою ветра. Он поднялся, пока я спала, и теперь негодующе бил в окна. Молчание было мирным, можно сказать, дружеским, хотя я немного конфузилась собственного идиотского поведения пару часов назад. Плохо, что я не в состоянии просто расслабиться и наслаждаться обществом Джека. И перестать волноваться о том, что происходит и как избежать душевных ран.
Но я не могла не гадать, о чем он думает… такая молчаливость не в его характере.
Я вдруг осознала, что тишина становится давящей, угнетающей, а в комнате слишком жарко.
– Итак, чем… э… тут можно заняться? У тебя есть какие-то планы? – спросила я, ежась от фальшивых звуков собственного голоса.
Джек отложил вилку и облокотился на спинку дивана, задумчиво поворачивая бокал и глядя на меня из-под полуприкрытых век с тем же вопросительным выражением, что и прежде.
– Что происходит? – спросил он, наконец, слегка толкнув меня ногой.
– Ничего. Нет, правда, ничего. А что?
– Ты ведешь себя немного странно, и у меня ощущение, что тебе здесь неуютно. Если это так, можем вернуться в Лондон. Лично мне совершенно все равно, где мы находимся, я просто хотел быть с тобой.
Ну, до чего же он милый!
На душе сделалось совсем паршиво. Нечего и говорить, я вела себя как полная идиотка с той минуты, как мы оказались в деревне. Джеку больших трудов стоило увезти меня в чудесную зимнюю рождественскую сказку, а я все это время только дулась и капризничала, как невоспитанная девчонка, которую вынудили провести каникулы с семьей, оторвав от друзей.
– Нет, все чудесно. На земле нет другого места, где мне хочется быть, – искренне выпалила я, сжав его руку. – По-моему, мне просто не по себе из-за смены часовых поясов.
Джек с облегчением улыбнулся и, подвинувшись ближе, обнял меня за плечи.
– Значит, все хорошо? Иногда мне так трудно тебя понять.
– Правда? – удивилась я.
– Разумеется. Я еще не встречал такой женщины, как ты, – признался Джек, и я готова была раздуться от гордости, когда он добавил: – С тобой приходится обращаться намного аккуратнее.
– Да неужели?
Он пожал плечами и коснулся моей щеки кончиком пальца.
– У тебя надежная оборона.
Вот это да! Я знала, что он прав, но в его устах это замечание уже не казалось таким лестным. Я показалась себе ущербной: одной из ожесточившихся, недовольных жизнью женщин, издающих змеиное шипение при виде держащейся за руки парочки и предрекающих скорый развод новобрачным.
– А ты привык, чтобы женщины падали к твоим ногам? – спросила я язвительнее, чем намеревалась.
– Как ты догадалась? – улыбнулся Джек, хотя я так и не поняла, шутка это или сказано всерьез.
Но тут он наклонился и поцеловал меня. А потом поцеловал еще раз. И очень скоро линия обороны была прорвана, хоть и ненадолго.
ГЛАВА 17
После той первой ночи я действительно успокоилась, немного расслабилась, напряжение куда-то ушло. На следующий день снова выпал снег, совсем как на рождественских открытках. Атмосфера была поистине праздничной.