Настоящая любовь и прочее вранье

Неужели он сам не понимает, насколько это оскорбительно? Правда, последнее время я ни с кем не встречалась, но все же! Ради Бога, неужели мысль о том, что и я могу кого-то увлечь, так уж неправдоподобна?!

Я просунула голову в дверь спальни и увидела, что Джек только просыпается.

– Эй, ты, вставай! Хочу тебя познакомить кое с кем, – тихо сказала я.

Джек открыл глаза и уставился на меня с сонной улыбкой. Волосы были растрепаны, одна прядь, как всегда, упала на лоб.

– Ла-адно, – протянул он, зевая, прежде чем потянуться и вскочить.

– Только не забудь одеться, – посоветовала я, закрывая дверь.

– Кто там? – не выдержал Макс.

– Джек прилетел на уик-энд, – самодовольно пояснила я.

– Какой Джек?

Я окинула Макса сожалеющим взглядом:

– Тот самый Джек. Из Лондона.

– А вот и я. Джек из Лондона, – объявил Джек, появляясь в дверях спальни. Он натянул свои «Ливайсы» и свитер цвета маренго и, несмотря на слегка помятый вид, выглядел чертовски сексуально.

Макс встал, чтобы пожать ему руку.

– Макс из Нью-Йорка, – представился он. Голос звучал как-то странно: немного резко, чуть искусственно, и хотя мой приятель улыбался, глаза оставались настороженными и не слишком дружелюбными.

– Привет, я Дафна, – вставила Дафна, улыбаясь, как Чеширский кот. – У вас не британский выговор.

– А я и не англичанин. Просто живу там, – пояснил Джек.

– Поразительно! Всегда мечтала жить за океаном. Эй, Клер, у тебя ведь подруга живет в Лондоне? Мадди, кажется? Джек, а вы знаете Мадди?

Последовала неловкая свинцово-тяжелая пауза, продлившаяся чуточку дольше положенного. Пришлось исправлять положение.

– Макс и Дафна приглашают нас на ужин. Как ты? – спросила я Джека.

– Собственно говоря, я подумал, не перенести ли мероприятие на завтра? – поспешно поправился Макс. – Забыл просмотреть негативы с последней съемки…

Хотя я уселась на диван, Джек и Макс продолжали стоять по обе стороны журнального столика: Макс по-прежнему хмурился, Джек, похоже, искренне веселился. Я неожиданно почувствовала себя судьей на боксерском матче.

– О чем это ты? Совершенно не обязательно делать это сегодня. Неужели нельзя подождать? – взмолилась Дафна.

– Значит, нельзя, – резко бросил Макс.

Дафна открыла рот, явно желая возразить, но почему-то передумала, поспешно сжала губы и пожала плечами в молчаливом извинении.

– В другой раз, – процедил Макс и, наклонившись, поцеловал меня в щеку. Злой ноябрьский ветер заледенил так и не успевшие согреться губы, и я чуть поежилась.

– Нам пора. Рад был познакомиться, Джек.

– Я тоже, – кивнул Джек.

– Но вы только что пришли, – запротестовала я, поднимаясь и провожая Макса до двери. Пока Дафна прощалась с Джеком, я схватила Макса за рукав и прошипела:

– Что с тобой?

– Ничего. Не беспокойся. Просто нужно кое-что доделать. Все будет хорошо, как говорил Элвис.

– Макс, что происходит?

– Ничего. Поговорим позже, ладно?

– Пока, Клер! – и Дафна, обняв меня, последовала за Максом.

Я недоуменно уставилась на закрытую дверь, сбитая с толку выходкой Макса. Мне было немного стыдно за его поведение. Конечно, дружеские отношения и романтические увлечения не всегда идут в ногу, но я надеялась хотя бы на подобие согласия. И сейчас искренне не понимала, что именно в Джеке так взбесило Макса. Все, что успел сделать Джек, – поздороваться и пожать ему руку… неужели он проделал все это в высокомерной, снобистской, снисходительной манере, которую я в своем ослеплении не сумела заметить?

Да нет, глупости! В Джеке нет ни намека на высокомерие, снобизм или снисходительность.

– Не знаю, что на него нашло, – вздохнула я, поворачиваясь к Джеку.

– Разве? А, по-моему, у меня появился соперник, – мягко пояснил Джек.

– Ты о чем? – удивилась я и, запоздало сообразив, на что он намекает, яростно затрясла головой: – Вот уж нет! Между мной и Максом ничего не может быть! Он и Дафна практически помолвлены, и я знаю, что ему в голову не приходят подобные мысли!

– Откуда такая уверенность?

– Понимаешь, всегда видно, когда кто-то в тебя влюблен, разве нет? Макс никогда не строил мне глазки и ничем не показывал, что питает ко мне известные чувства, – возразила я.

– Если не считать явной враждебности к тому, с кем ты встречаешься, – возразил Джек. Я заметила, что он вовсе не выглядел расстроенным, наоборот: поведение Макса, казалось, только его забавляло.

– Он вовсе не был враждебным. Немного… официальным, – поправила я. – Иногда с ним такое случается. Но на самом деле Макс мне вроде брата, и я точно знаю, что он относится ко мне точно так же.

– Ну… раз ты так говоришь… – пробормотал Джек, притягивая меня к себе.

Мы больше не видели Макса и Дафну, хотя я оставила пару сообщений на их автоответчике и несколько раз стучалась в дверь. Но Макс так и не ответил, хотя я могла бы поклясться, что он дома.

В воскресенье мы провели утро в постели: сначала просто ленились встать, потом дурачились. Потом снова легли валетом на диване, переплетя ноги. Ощущение счастья и довольства сменилось некоторой неуверенностью, когда Джек, листая воскресное приложение к «Санди таймс», неожиданно заявил: