Настоящая любовь и прочее вранье

– Вы должны поступить так, как следовало сделать с самого начала: позвонить подруге и попросить у нее разрешения продолжать встречаться с этим человеком.

Мои надежды обратились в прах.

– Но она ненавидит меня, – почти взвыла я. – Ни за что не даст своего благословения, особенно сейчас.

– Да, разумеется, она на вас сердита. Ей лгали. Ее обманывала та, кому она доверялась. А вы, притворяясь, что утешаете ее после разрыва…

– Я не притворялась. И действительно пыталась утешить ее, – перебила я.

– Дело в том, – продолжала доктор Блум уже гораздо резче – похоже, ей не нравилось, когда ее перебивали, – что вы причинили ей боль своей ложью, и теперь придется исправлять ситуацию.

– Но каким образом можно исправить ситуацию, прося у нее благословения? А если она скажет «нет»?

– Поймите, этим вы вернете подруге ее достоинство. Как я писала в своем бестселлере «Современные женщины: неудачный выбор», очень часто при подобных разрывах причина боли скорее в уязвленном собственном достоинстве, чем в потере партнера. Поэтому, отдав решение в руки своей подруги, вы поможете восстановить ее самооценку. И вы должны отнестись к этому решению серьезно, иначе все будет впустую. Но если она скажет «нет», придется уважать ее желания и больше не видеться с этим человеком. Поэтому позвоните ей, извинитесь еще раз и попросите разрешения встречаться с ним, – объявила доктор Блум.

Я хотела было обсудить тему подробнее, но, едва засыпав ее вопросами, поняла, что меня отключили.

– Спасибо за звонок, Клер. А нам уже снова звонят… Мария из Де-Мойна. Мария, вы в эфире. Я доктор Блум, – еще успела услышать я, и в трубке послышались короткие гудки. Что за хамство! Я не просила эту даму вмешиваться с мою личную жизнь и раздавать советы, но, если уж так случилось, почему бы не дать мне возможность подробнее расспросить о ее точке зрения?

В дверях появилась мать и уставилась на меня.

– Ну? Что ты об этом думаешь? – спросила она.

– Думаю, что тебя придется убить, – медленно выговорила я. – Поверить не могу, что ты позвонила на радио и позволила обсуждать посторонним людям мою личную жизнь!!

– Я не это хотела сказать. Что ты думаешь насчет ее совета?

– Ты слышала?

Мать кивнула:

– Слушала радио.

Я закрыла глаза и тряхнула головой, молясь, чтобы никто из моих знакомых не включил радио посреди дня, а если и включил, не смог бы сообразить, о ком идет речь. Ну почему мать дала мое настоящее имя? Неужели не могла назвать первое попавшееся?

– Лично мне кажется, что совет дельный, – продолжала матушка. – Если позвонишь и попросишь у Маделайн позволения и благословения встречаться с Джеком, это, пожалуй, лучший способ все уладить.

– Но это совершенно зряшная затея! Сомневаюсь, что Мадди вообще согласится общаться со мной, не говоря уже о каких-то благословениях! Безнадежная история.

– Зато ты поступишь правильно. И кто знает, вдруг она тебя удивит! Вы так долго дружили, столько пережили вместе! Может, ей так же плохо из-за вашей ссоры, как и тебе самой, – резонно возразила мать.

– А Джек… если она откажется… я навсегда его потеряю! – вскрикнула я и, едва слова слетели с моих губ, осознала, что это будет за ужас. В сравнении с этим разрыв с Сойером – не более чем конец школьной влюбленности. Что, черт возьми, я натворила в Лондоне! Обвинив Джека в подлости и попытке использовать меня с целью отомстить Мадди, – и нужно признать, что время и расстояние помогли более трезво оценить ситуацию, – я, возможно, все непоправимо испортила. Но если позвонить и извиниться, если нам представится возможность поговорить и объясниться, может, наш роман удастся спасти. Джек сказал, что любит меня… и я люблю его. Пусть у меня почти не было опыта с этой самой штукой, которую называют истинной любовью, но, судя по тому, что я вынесла из детских сказок и «Невесты-принцессы», любовь побеждает все. Мадди ясно дала понять, что не желает иметь со мной ничего общего, так почему я должна терять обоих?

– Так будет правильно, – мягко повторила мать. И, как обычно, я посчитала ту суперспособность, которой она обладала, – дар читать мои мысли, – несколько пугающей. ФБР следовало нанять ее для допроса подозреваемых.

И, может, именно потому, что она была права, я свернулась в постели калачиком и дала волю слезам, икая и всхлипывая, тяжело дыша. Подушка немедленно промокла, а матушка села рядом и стала гладить меня по голове.

– Ничего, все пройдет. Не забывай, рано или поздно все образуется. Кроме того, я знаю, как тебя утешить.

– И как? – шмыгнула я носом.

– Поедем в салон и осветлим волосы. Ни одна женщина с темными корнями не может чувствовать себя нормальным человеком, – объявила она.

Я застонала и зарылась лицом в мокрую подушку.

ГЛАВА 21