Настоящая крепость

Он постучал указательным пальцем по мочке правого уха, и Стейнейр кивнул, его собственное выражение лица было более серьезным, чем раньше. Как и у Уэйв-Тандера, в его собственном ухе был почти невидимый штеккер одного из новых коммуникаторов Мерлина Этроуза. Барон был одним из его собственных самых первых кандидатов, которые были добавлены во "внутренний круг" Кэйлеба, когда Мерлин сделал устройства доступными после того, как ужасающе близкой к успеху оказалась попытка убийства Шарлиэн.

За почти пять месяцев, прошедших с момента покушения, и Стейнейр, и Уэйв-Тандер привыкли ко многим преимуществам, которые предоставляла связь. Действительно, архиепископ часто думал, что Уэйв-Тандер находит эти преимущества даже большими, чем он сам, что было неудивительно, учитывая характер обязанностей барона. Как священник, Стейнейр не мог быть полностью доволен степенью вторжения в чужую жизнь, которую сделали возможными снарки Мерлина, но он также знал, что Мерлин, с решительного одобрения Кэйлеба и Шарлиэн, установил "фильтры" (какими бы они ни были, что было предметом, все еще находящимся далеко за пределами понимания Стейнейра), чтобы максимально ограничить это вмешательство. Если уж на то пошло, и несмотря на тот факт, что любой человек мог бы соблазниться целесообразностью, потратив столько времени, сколько Уэйв-Тандер потратил на управление всеми шпионскими сетями Чариса, Стейнейр достаточно доверял честности барона, чтобы не проводить слишком много ночей без сна, беспокоясь о том, какие личные тайны он может нарушать. Он знал, что барон обычно проводил по крайней мере час каждую ночь, совещаясь с Совой и просматривая разведывательную информацию за день, но он также знал, что был более чем доволен тем, что оставил фактический мониторинг различных разведывательных платформ на усмотрение компьютера. Если Уэйв-Тандер и смотрел на что-то, то только потому, что это попадало в параметры, которые он определил для Совы - параметры, призванные гарантировать, что это действительно важно, - а не из-за какого-либо вуайеризма.

К сожалению, количество других людей в Старом Чарисе, которые были допущены к уровню информации, доступной им двоим, буквально можно было пересчитать по пальцам одной руки. (Предполагая, что Ардин был готов отказаться от одной из рук Стейнейра достаточно долго, чтобы вычисление было выполнено.) Фактически, до сих пор людьми, которые были оснащены устройствами многосторонней связи, кроме императора, императрицы и Мерлина, оставались сам Стейнейр; Уэйв-Тандер; доктор Ражир Маклин из королевского колледжа; адмирал сэр Доминик Стейнейр, барон Рок-Пойнт (и брат Мейкела Стейнейра); сэр Эдуирд Хаусмин, который, несомненно, был самым богатым подданным империи Чарис; и отец Жон Биркит, настоятель монастыря святого Жерно. Были и другие, кого Стейнейр отчаянно предпочел бы добавить в этот список, но это решение ни он, ни Кэйлеб, ни Шарлиэн не могли принять в одиночку. И, несмотря на свое собственное нетерпение, он должен был согласиться с первоначальным решением Кэйлеба устроить все таким образом. Как бы часто это ни сводило с ума, он был готов признать непреодолимую силу аргументов в пользу того, чтобы действовать с почти безумной осторожностью там, где речь шла о расширении внутреннего круга.

Это, пожалуй, единственное, что позволяет мне сохранять подобие терпения по отношению к Жону и остальным Братьям, - напомнил он себе. - Однако факт заключается в том, что кто-то должен быть этим голосом предостережения. И давай будем честны сами с собой, Мейкел. На данный момент гораздо важнее, чтобы мы не говорили кому-то, кому, как оказалось, мы все-таки не могли доверять, чем добавлять в список всех, кого хотели бы.

- Доминик уже покинул королевство, - продолжил Уэйв-Тандер, - Хаусмин сейчас в значительной степени привязан к своему литейному цеху - который, я мог бы отметить, находится ни больше ни меньше как в одиннадцати сотнях миль от того места, где сидим мы сейчас, на случай, если это вылетело у тебя из головы - и отец Жон настолько близок к отшельнику, насколько может быть кто-то, живущий в центре Теллесберга. Так что, когда ты покинешь королевство, прямой доступ к императору или императрице здесь, в столице останется только у меня и Ражира. Ражир вообще не является членом совета - по крайней мере, пока - и, говоря откровенно, у меня нет такого влияния на Рейджиса, как у тебя. Мы с ним друзья и коллеги, и он доверяет моему суждению во многих конкретных областях. Но у меня нет тех отношений, которые есть у тебя с ним. Или с остальными членами совета, если уж на то пошло. Если они двинутся в каком-то неверном направлении, я не смогу обуздать их так, как это мог бы сделать ты.

- Согласен.