Настоящая крепость

- В долгосрочной перспективе, пока Дейвин остается на свободе, там будет светская точка сбора для сопротивления. Она может быть расположена где-то в другом месте, и поддерживать какой-либо прямой контакт между нами и им может быть практически невозможно, но символ все равно будет там. Также не имеет значения, утверждает ли "регентский совет", что действует от его имени, или нет. Пока он находится за пределами княжества, а "его" совет, очевидно, подчиняется приказам Кэйлеба, его легитимность будет, мягко говоря, сомнительной. И то же самое верно и для епископа-исполнителя Томиса. До тех пор, пока сохраняется иерархия истинной Церкви, даже если она загнана в подполье, любые попытки заменить ее "Церковью Чариса" будут построены на песке. В конце концов, Кэйлеб и его кошачьи лапы окажутся лицом к лицу с настоящим народным восстанием, отец. Когда это произойдет, думаю, они обнаружат, что их авторитет проник гораздо менее глубоко, чем они думали. И природа подобных вещей такова, что одно восстание сеет семена для следующего, независимо от того, удастся оно или нет. Поэтому, если настанет день, когда Кэйлеб будет вынужден вывести свои войска с территории Корисанды и отозвать свои корабли из вод Корисанды, чтобы справиться с угрозами ближе к дому, думаю, что те из нас, кто планировал, работал и ждал этого дня, будут в состоянии преподнести ему самый неприятный сюрприз.

IV

Башня короля Арналда, королевский дворец, город Горэт, королевство Долар

Ливис Гардинир, граф Тирск, был не в самом веселом настроении, когда стражники отдали честь, и их командир поклонился ему через открытую дверь.

Лэнгхорн, как я ненавижу политику - особенно придворную политику, - резко подумал он. - И особенно придворную политику в нынешнее время!

Конечно, - признал он немного неохотно, когда один из бесчисленных секретарей герцога Ферна встретил его с глубоким поклоном прямо в башне короля Арналда, - могло быть и хуже. На самом деле, последние два года или около того было хуже - намного хуже. Сейчас дела шли в гору, по крайней мере, для него лично, и он был благодарен, что это было правдой. С другой стороны, он мог бы пожелать, чтобы они начали поиски немного раньше... и не такой катастрофической ценой для всех остальных.

Секретарь провел его по короткому широкому коридору, повернул за угол, поднялся по пологой лестнице и осторожно постучал в украшенную резьбой деревянную дверь.

- Войдите! - раздался глубокий голос, и секретарь широко распахнул богато украшенную панель.

- Граф Тирск здесь, ваша светлость, - объявил он.

- Превосходно. Превосходно! Входите, милорд!

Тирск повиновался приглашению глубокого голоса и прошел мимо секретаря в роскошный, залитый солнцем кабинет. Стены башни короля Арналда были толщиной более трех футов, но какой-то ремонтник тщательно прорезал окна, простиравшиеся сквозь толстую каменную кладку почти от пола до потолка. Они наполнили комнату светом и, по крайней мере, иллюзией тепла. Это была приятная иллюзия, учитывая ледяную погоду на улице. Однако реальность огня, потрескивающего в широком очаге, значительно больше помогала сдерживать холод, и он был благодарен за это, даже если дымоход, казалось, немного дымил.

- Спасибо, что пришли так быстро, милорд, - сказал обладатель глубокого голоса, вставая из-за своего стола.

Сэмил Какрейн, герцог Ферн, был мужчиной среднего роста, широкогрудым, с все еще сильными руками и кистями, несмотря на годы, проведенные в офисах, очень похожих на этот. Его волосы засеребрились с возрастом, но все еще были густыми и вьющимися, несмотря на то, что он был на несколько лет старше седого Тирска. Однако в наши дни эти жилистые руки были мягкими и ухоженными, без мозолей от меча, которыми они хвастались, когда он был моложе, и он обнаружил, что гусиное перо было гораздо более смертоносным оружием, чем любой клинок, которым он когда-либо владел.

- Мое время принадлежит его величеству, ваша светлость, - сказал Тирск, кланяясь первому советнику королевства Долар, - а морские офицеры рано узнают, что нет ничего дороже времени. - Он снова выпрямился с улыбкой, которая была явно очень тонкой. - Меняющиеся приливы и отливы не вызывают сострадания, а ветры, как известно, меняются всякий раз, когда у них возникает настроение, поэтому моряк учится не мешкать, когда они благоприятны.

- Понимаю. - Ферн ответил на улыбку графа еще более тонкой улыбкой, затем изящным жестом указал на другого мужчину, который ждал в кабинете. - На самом деле, - продолжил он, - мы с герцогом Торэстом только что обсуждали это. Не так ли, Эйбрэм?

- Да, верно, - ответил Эйбрэм Зейвьер, герцог Торэст. Однако на его лице совсем не было улыбки, и "поклон", которым он одарил Тирска, был гораздо ближе к короткому кивку.

- Обсуждали, ваша светлость? - спросил Тирск, слегка приподняв бровь в направлении Торэста. Вероятно, это было неразумно с его стороны, но в сложившихся обстоятельствах он не мог удержаться от того, чтобы не вложить в свой тон некое невинное любопытство.