Настоящая королева

Когда его рука коснулась земли, все замерло, и он почувствовал, как его пальцы все быстрее и быстрее зарываются в землю, кожа растягивается, на всю долину, потом на холмы, и на всю умирающую землю, а потом он вновь оказался на севере и глядел в глаза умирающего Тернового короля.

Лесничий.

Он поднял руку и вернулся на свое прежнее место, рядом с Винной.

Фенд смотрел на него сверху.

— О, проклятье, — пробормотал Эспер.

— Время пришло, — сказал Фенд.

Вот только это был вовсе не Фенд, а Колдунья.

Ошеломленный Казио немного постоял в неподвижности, пытаясь понять, что происходит. Затем он сообразил, что Остра пришла в себя и смотрит на него.

— Любимая, — сказал он. — Ты в порядке?

Пока Остра вставала, остальные выбежали из склепа, наверное, хотели увидеть, на что теперь способна Энни, умеющая летать.

— Со мной все хорошо, — ответила Остра. — Я спала.

— В течение нескольких дней, — сказал Казио. — Ты знаешь, что случилось?

— Я была с Энни, или она находилась со мной, — ответила девушка. — Все перепуталось, но мне кажется, что душа Энни перешла ко мне, пока исцелялось ее тело.

— Ты знаешь, как отсюда выбраться?

Остра огляделась.

— Мы в Тенистом Эслене?

— Да.

— Тут есть тропа, ведущая в замок. Но прежде мы должны найти Энни.

— Ну, она только что улетела вместе с Узником, — сообщил Казио. — Ты можешь ходить?

— Я чувствую себя прекрасно.

Он помог ей встать и поцеловал.

— Пойдем, посмотрим, что происходит, — предложил Казио.

— Один момент, — послышался знакомый голос.

Марше Хесперо стоял у входа в склеп. Он выглядел каким-то взъерошенным, а в его голосе слышалось напряжение.

Казио обнажил Акредо.

— Мне нужна только она — сказал Хесперо, указывая на Остру — Она — это связь; она — путь к Энни. Я еще могу всех спасти.

— Ты? — Казио едва не рассмеялся. — Ты полагаешь, я поверю, что ты пытаешься кого-то спасти?

— Послушай, — продолжал Хесперо. — Человек, который привел тебя сюда, все еще сражается с Энни, пока мы беседуем. Энни, скорее всего, победит, а потом придет сюда, чтобы покончить со мной. Если это произойдет, мы все будем мечтать и молить о тех днях, когда люди были рабами скаслоев.

Казио встал перед Острой.

— Об этом мне ничего не известно. Возможно, ты лжешь, возможно, говоришь правду. Если бы мне пришлось гадать, я выбрал бы первое. Но это не имеет значения.

— Он не лжет, — пробормотала Остра.

— О чем ты говоришь?

— Энни пыталась сказать мне нечто похожее, хотя мне кажется, она сама не знала, что имеет в виду. И я действительно связана с ней; мы прошли один и тот же священный путь.

— Послушай Остру, — сказал Хесперо, — Времени осталось мало.

Казио посмотрел на Остру.

— Ты ему веришь?

— Нет, — ответила она. — Но разве у нас есть выбор?

— Ну, я не отдам ему тебя, — сказал Казио. — Он может убить вас обеих.

Она закрыла глаза и взяла его за руки.

— Казио, если потребуется…

— Нет.

— Не понимаю, зачем я потратил столько времени на разговоры с вами, — сказал Хесперо, выхватывая рапиру. — Надеюсь ты помнишь, что твое оружие не может мне навредить, — добавить Хесперо.

— О, мы с Акредо что-нибудь придумаем, — ответил Казио, вставая в позицию.

Энни призвала на него молнию, и на мгновение ей показалось, что все будет очень просто. Но Джестер ухмыльнулся и тут же вскочил на ноги, а когда она метнула в него новую молнию, каким-то образом прокрутил ее вокруг себя, а потом швырнул обратно в Энни.

И расхохотался — так, как делал это в другом мире, где она впервые его встретила.

Больше всего Энни раздражаю, что он находился прямо у нее под носом — во всяком случае, та его часть, которая была Стивеном. Она могла его убить в любой момент, если бы знала, что это он, и всего этого попросту не произошло бы. Хуже того, именно ее видение помогло ему стать — этим.

Сколько же из ее видений были ложными?

Ну, у нее еще есть время исправить ошибку. Она хлопнула в ладоши и вырвала его из реального мира — они оказались в царстве седоса.

— О, смена декораций? — сказал он. — Прекрасно, моя королева.

Небо бушевало от ярости по ее воле, земля превратилась в топи, покрытые черным вереском.

— Это все принадлежит мне, — сказала она ему. — Все.

— А ты жадная, — ответил он.

Ее ярость закипела еще сильнее.

— Я ничего не хочу. Я не хочу, но вы все меня к этому подталкиваете. Веры, ты, моя мать, Фастия, Артвейр, Хесперо — ваши угрозы и обещания. Вы постоянно чего-то от меня хотите все время пытаетесь заставить — вероломством и обманом. Больше этого не будет. Хватит.

Она ударила, наполнив пространство между ними смертью, шестнадцати видов, и с ликованием смотрела, как он дрогнул. И все же, он продолжал улыбаться, словно знал нечто, неизвестное Энни.

Хватит. Она увидела на нем шов и открыла его, точно книгу, так что все его страницы оказались перед ее глазами.

— И ты осмеливаешься назвать меня жадной? — сказала она. — Посмотри на себя. Посмотри на то, кем ты стал. Посмотри, что ты сделал.

— О, да, я был плохим мальчиком, признаю, — сказал он. — Но мир все еще находился здесь, когда я отправился спать. А ты станешь для него концом.