Настя

— Это точно. Вы всегда ЗДЕСЬ сидите, если хотите сказать друг другу что-нибудь важное? — Я сделала ударение на слове «здесь».

— Иногда бывает. Это — не одно такое место.

— Мне о нём можно сказать ребятам?

— Нет! — Быстро ответила Саша. — И то, о чём я тут тебе рассказываю — об этом как-нибудь так говори, чтобы никто не догадался, что это всё я тебе рассказывала.

— Зачем такие сложности?

— Ты просто не знаешь Красной Шапочки. Она иногда ребят выгоняла и за менее серьёзные вещи. То, что я тебе рассказываю — вы обо всём этом сами должны узнавать

— А вообще — кто такая Красная Шапочка?

Моя собеседница вздохнула.

— Всякое говорят. Мне, например, кажется, что это — программа.

— Почему?

— Слишком она… предсказуемая. И всегда всё знает. Человеку это трудно делать. А кто-то думает, что Красная Шапочка — это Михаил Сергеевич.

При упоминании этого имени я не смогла сдержать невольной усмешки. Саша это заметила.

— Вот. И все так смеются. А кто знает, чем он там в кабинете у себя занимается!

Мы помолчали.

— Я сегодня Красную Шапочку в реале видела, — у меня едва получилось произнести это твёрдым голосом.

Девочка кивнула:

— Она иногда выходит из компьютера.

— Как?!

— Откуда я знаю! — Досадливо поморщилась Саша. — Тут, в «Штуке», вообще столько всякой чертовщины происходит, что если во всём этом разбираться, трёх жизней не хватит.

— Это точно. Чертовщины, — подтвердила я, вспомнив голос за стеной.

— Только не вздумай кому-нибудь об этом сказать. Особенно когда приедешь домой.

— Почему?

— Как только мы выходим за пределы «Штуки», сразу включается подслушка в карточке. А по браслету сигнал передаётся сюда.

— То есть, пока мы учимся в «Штуке» нас контролируют постоянно? — Уточнила я.

Саша огорчённо кивнула.

— Но ведь так же нельзя жить!

— Получается, что можно. — Саша сжала мне ладонь, успокаивая. Руки у неё были холодными и сухими. — Не переживай. К этому быстро привыкаешь.

— К тому, что тебя постоянно контролируют? Не верю!

— Правильно, что не веришь, — тут же опровергла свои собственные слова Саша. — Но в любом случае, это всего на пять лет, так что…

Она встала, потянулась, разминая затёкшие ноги. Я продолжала сидеть, снизу вверх глядя на неё.

— А если на другую планету улететь и там всё рассказать кому-нибудь? Прослушка до туда достаёт?

— Попробуй. Вполне возможно, что, когда ты вернёшься, то окажется, что ты тут уже не учишься.

Я только вздохнула.

— Ты хочешь спросить что-нибудь ещё?

— Я много чего хочу спросить, только тебе это навряд ли понравится. Не хочу пользоваться твоей добротой.

— Ладно, чего уж там, пользуйся. Если бы не ты, я бы сейчас уже домой летела.

— А почему у тебя так мало очков на карточке?

Саша сцепила пальцы рук, словно на что-то решаясь.

— Это всё наши мальчишки. Только никому не говори.

— При чём тут мальчишки?

— Они к вам вчера подходили?

— И вчера, и сегодня. А когда мы не согласились исполнять, что они сказали, то очки с нас снимали. Кстати, а ты можешь хотя бы примерно описать механизм прибора, с помощью которого можно начислять и снимать очки?

Саша с новым интересом посмотрела на меня, в полутьме сверкнули белки её глаз.

— Ты технарь?

— Нет, я мальчишкам хотела сказать.

— Это слишком сложно. Да я и не знаю. Наши ребята над этим работают, но им ещё далеко.

— В смысле? Вы не умеете снимать очки? — Не поверила я.

— А что тут такого?

— А как же вчера..?

— Ага! — Хихикнула Саша. — Они куда-то позвонили — и очки слетели, верно?

— Ага.

— Они с пятикурсниками договорились. Знаешь, сколько тысяч наш курс заплатил за каждый такой звонок? Я даже говорить не буду — это полный антракт! Теперь мы все в жутком минусе. А у вас там какие-то боевики попались, наших ребят избили, а одного вообще куда-то утащили. Не знаешь, куда?

— Знаю. Его уже отпустили. Наверное.

Если бы только знать, что всё, происходящее вчера (да и сегодня утром, кстати сказать), — блеф, то можно было бы выбрать совсем другую линию поведения и избежать ненужных жертв!

— Я, кстати, против была, когда мы все голосовали, — извиняющимся голосом проговорила Саша, — трёх голосов не хватило, будь они неладны!

— Интересно, а ваш главный «за» был или «против»? У нашей Полинки, например, контрольный пакет акций, так вроде это называется — пятьдесят один процент в любом голосовании. Хоть она и говорит о демократии, но, мне почему-то кажется, как она захочет — так и будет. А у вас как?

— У Катьки-то? Да она вообще не голосовала. Сказала, что все эти голосования — полная ерунда.

Я даже дар речи потеряла от такого заявления.

— И вы её пустили командовать?

— Она ни у кого не спрашивала. Ты, кстати, её видела. Мы с ней разговаривали перед тем как Красная Шапочка пришла.

— Она рыжая такая, с косичками?

— Ага.

— Видела. И только тогда поняла, как нам с Ивановой повезло. Она ни за что бы ни сделала так, как эта ваша Катька. Ей бы даже в голову не пришло оставлять кого-то наедине с Красной Шапочкой. Она скорее сама бы из «Штуки» вылетела, чем подставила бы кого-нибудь из своих.

— Давай не будем об этом, ладно? У нас тоже многие Катькой недовольны.

— А революцию не получается устроить? — Полюбопытствовала я.