Наставница Темного Властелина

— Маленькая госпожа, мы все видели, как вы росли. Вы добрая и хорошая девочка. Но вы забываете, что все мы здесь рабы. Меня продали, когда еще ваш дед здесь всем заправлял. У рабов нет права слова. Что бы мы ни сказали, это не будет иметь веса. Если вы погибните здесь, судья, конечно, начнет разбираться, да только нас он слушать не будет, а ваша тетка, уже и сами знаете, что скажет. Прогнать ее вы тоже не сможете, так как господин оставил вас на ее попечение. Что до судьи, то в итоге ваше слово окажется против старшей госпожи, а в таких делах верят не детям. А слуги… Они всего лишь рабы, и никто не будет разбираться, из-за чего они погибли. Стоит им пойти поперек воли госпожи Эдиз, и тут же с головой расстанутся. Поэтому они вам не помощники.

Я опустила глаза и посмотрела на суп. Айла… Она дала мне еду. Она не боится смерти? Я понимаю, что все ее слова — правда, но не могу же я просто взять и сдаться?

— Что же делать? — потерянно пробормотала я, глядя на хоровод капелек жира по поверхности супа.

— Слова рабов ничего не стоят, — придвинувшись ближе, тихо зашептала старушка, тревожно озираясь по сторонам, — но вот если кто-то из господ выдвинет обвинение вашей тетке, это совсем другое дело. Я могу помочь вам покинуть поместье через мусорную калитку, там никого нет сейчас, потому что время уже позднее. Утром это сделать будет почти невозможно. Но тогда вы посреди ночи останетесь одна на улице…

— Я могу пойти к Камие. Она дочка уважаемых ремесленников. Если расскажу, что тетушка творит, они обязательно помогут, — решительно сказала я.

— Ох, госпожа, пусть Небо пошлет вам удачу, — вздохнула Айла.

Быстро доев суп, я пошла за старушкой вглубь поместья. Время, и правда, позднее, поэтому никто на пути нам не встретился. Никогда еще не покидала дом, как какой-то воришка, поэтому не могла унять огонь в своем сердце. Эта калитка использовалась слугами, чтобы относить мусор к оврагу, но мне здесь бывать не приходилось.

— Возьмите фонарь с собой, госпожа, — украдкой утирала слезы жалости старушка, вручая мне палку с бумажным фонариком. — Вам сейчас направо идти нужно. Пройдете немного по-над забором, а там и на нашу улицу выйдите. Вы уж будьте осторожны. Ох, бедная вы наша, в такую беду угодили, ох…

Айла вновь расплакалась, а со стороны поместья донесся шум. Это уже не было похоже на праздник. Как бы не хватились меня раньше времени.

— Все будет хорошо, Айла, — забирая фонарь, пообещала я. — Уходи. Если спросят, ты меня сегодня не видела.

— Все сделаю, госпожа. Не беспокойтесь, — грустно покивала старушка, утирая слезы рукавом.

Бросив на двор последний взгляд, я решительно сжала пальцами палку с фонарем и вышла через калитку. Луна скрылась за облаками, и только тусклый свет фонаря освещал узкую тропинку вдоль забора. Опасаясь быть пойманной, я быстро пошла по ней, перебирая в памяти тех, к кому могу обратиться в такой час. Конечно, стоило бы пойти к отцу Шемира, ведь он аптекарь, а мне нужна помощь, но я не знакома с ними. Зато знаю родителей Камии, у нее отец — почтенный торговец. Тетушка Эдиз — жена шляпника, поэтому тот торговец больший вес в обществе имеет. Если он согласится мне помочь, все обязательно получится.

С такими мыслями я пробиралась в ночи, сбегая из собственного дома, превратившегося в обитель алчных демонов. Тропинка вывела меня в переулок, а оттуда уже и улицу нашу видать было. На счастье, никто по дороге мне не встретился, поэтому до дома подруги я дошла быстро, вот только чем дальше, тем хуже я себя чувствовала. Поднявшуюся температуру уже невозможно было не замечать, так как перед глазами все начало расплываться, а раны на спине, потревоженные этой дорогой, снова начали жечь.

Поднявшись по ступеням, я ухватилась за кованное кольцо на воротах и начала стучать. Двор этого торговца был меньше нашего поместья, а потому услышать мой стук они должны. Нужно только постараться. С трудом оставаясь на ногах, я стучала, моля всех богов и небесного императора, чтобы меня услышали. Но чем дальше, тем меньше сил у меня оставалось.

— Я же не могу закончить вот так? — одними губами прошептала я, сползая по запертым воротам на порог. Из рук выпал фонарь, у меня уже просто не было сил его держать. Глаза закрывались, а решимость бороться таяла подобно снегу посреди лета.

Однако даже так я не могла списать на жар и усталость то, что произошло дальше. Фонарик, что я выронила, не потух, а начал рвано мерцать. Огонек, заключенный внутри, прожег дырку в бумаге и поднялся в воздух. Сгусток огня был размером примерно с мой кулак и вел себя при этом, как живой и разумный. Кажется, отец как-то упоминал что-то об этих духах. Слабые отголоски истинного пламени, эти духи порождались темной энергией и были всего лишь вредителями. Они могли обронить искры, чтобы начался пожар, но на большее не были способны. Получается, этот дух притаился в нашем поместье и, когда тетушка устроила праздник и развесила фонари, спрятался среди прочих огней.