Наставление в христианской вере, тт. 1,2

58 Следует, однако, помнить, -что столетие спустя Корнелий Янсен развернул напряжённую дискуссию внутри католицизма как следствие нового понимания положений Августина о грехе и благодати.

59 В книге Barnikol Н. Die Lehre Calvins vom unfreien Willen und ihr Verhaltnis zum Lehre der ubrigen Reformatoren, und Augustins. Bonn, 1927 Кальвин характеризуется как «преобразователь августи- нистской теологии». В старом, но сохранившем свою ценность исследовании Mozley J.B. A Treatise on the Augustinian Doctrine of Predestination. N.Y., 1878 автор тонко подмечает сходства и различия многих авторов в трактовке предопределения, уделяя главное внимание Августину, Фоме Аквин- скому и Кальвину. См. так же: Polman A.D.R. De praedestinatieleer van Augustinus, Th. van Aquino, en Calvijn. Franeker (Nederl.), 1936. В «Наставлении» изобилуют ссылки на Августина. В большин- стве случаев Кальвин обращается к его мнению только для подтверждений положения Св. Пи- сания, однако в отдельных местах, как, например, в кн. III, гл. XXIII, 1, 5, 11-14 и в кн. IV, гл. VI, 4 он, очевидно, полагается на Августина по существу рассматриваемой проблемы. То, чем Кальвин обязан Августину, особенно ярко показано в кн. Smits L. Saint Augustine dans l'oeuvre de Jean Calvin. Assen (Belg.), 1951-58, vol. 1-2 (см., в частности, vol. 1, p. 254-271). Смите углублённо изучал произведения обоих теологов. Второй том его труда составляют тщательно разработанные статистические таблицы. Другие значительные исследования на эту тему — работы Cadier J. Calvin et Saint Augustine// Augustinus Magister (Communications du Congres international augustinien, И, 1033-1056) и Nautra D. Augustinus en de Reformatie. Kampen (Nederl.), 1960.

60 III, XXIII, 7.

Проклятие, предвечно наложенное на отдельных людей, было ортодоксальным и почти никогда не оспариваемым верованием. Как и некоторые августинисты до него, но с большей настойчивостью и последовательностью Кальвин связывал это осуждение с действием суверенной воли Бога: всё происходящее с человеком было определено предвечным решением Бога, и некоторым суждена вечная скорбь. Можно сказать, что здесь Кальвин связал воедино две теологические тривиальности. Результат, однако, оказался шокирующим для его собственного сознания и неприемлемым или мучительным для многих его читателей. Ужасно (horribile) сознавать, что, хотя это решение как-то связано с самим отверженным, оно не может быть изменено и его нельзя избежать⁶⁰. Кальвин снова и снова повторяет учение об осуждении с совершенной определённостью. Он не довольствуется сведением функции воли Бога к тому, чтобы неизбранным не была дарована его спасающая милость: действие Божьей воли состоит не в «пренебрежении», но в «осуждении». Если ап. Павел говорил: «Кого хочет, милует; а кого хочет, ожесточает» (Рим 9:18),— то Кальвин произносит сходный лаконизм: «Когда Бог проходит мимо, Он осуждает»⁶¹.