Настасья

Настя медлила, ее трясло, а всхлипы прорывались сквозь прижатые ко рту ладони. Она не поверила колдуну, отвернулась. Взглянула на церковь, в окне виднелся силуэт, освещенный со спины огоньками тонких свечей.

«Странно, не помню, чтоб кто-то помирал на селе,» – подумала она и вполголоса спросила.

– Кого же это отмаливают?

– Тебя.

Настя вздрогнула и отпрянула.

– Ты брешешь, нечистый! Поди прочь! – закричала она.

Колдун только устало прикрыл глаза. Настя продолжала браниться, схватилась за голову и затихла. Мир для нее перевернулся и встал на свое место.

– Как это произошло? Нет, лучше молчи. Скажи, что с батей?

– Живой.

– Их накажут за содеянное?

Колдун хмуро помотал головой, потом добавил:

– Они поплатятся, позже.

Повисла тишина, нарушаемая только плеском воды.

– Ты должна уйти в другой мир, здесь тебе боле нет места.

– Я не знаю как, – тихо, почти шепотом, сказала Настя. Она попыталась прислушаться к себе, но душу ничто не призывало, – Что там, в другом мире? Нет, я хочу остаться подле своей родни.

Колдун чему-то нахмурился и обернулся, затем пошел к озеру и поманил за собой.

Проснувшийся ветер не тревожил водной поверхности, на которой бисером рассыпались звезды.

Настасья подошла к кромке воды, ступила босой ногой вперед. Тепло охватило ее тело, излечило раны и поселило в душе легкость. Она тряхнула головой и распустила косу. Глубина манила, влекла к себе. Она сделала шаг, потом еще один, и вот уже стояла по пояс, оглянулась на берег, на родное село. Легко улыбнулась и ушла с головой.

По водной глади поплыли круги, на изгибах волн заиграли золотые огоньки. Колдун заворожено смотрел на рождение русалки.