Настанет время… Звездный лис

Я уверен, что к тому времени, когда пришло известие о гибели Тома, Джек уже обрел спокойствие. Все были уверены в том, что его предвидение было чистой случайностью, игрой воображения.

Элеонора начала работать в библиотеке плюс несколько часов в неделю в госпитале. Вдовство потрясло ее. Долгое время она была подавленной и необщительной. Кейт и я старались почаще вытаскивать ее в люди, но она чаще отклоняла предложения, чем принимала их.

А когда она наконец покинула свою раковину, то оказалась в кругу людей, которые раньше не были ее друзьями. Я не удержался, чтобы не заметить:

— Ты знаешь, Элли, я рад, что ты снова в обществе. Но, прости, меня удивляют твои новые друзья.

Она покраснела и отвернулась.

— Да, — тихо сказала она.

— Хорошие люди, конечно. Но их нельзя назвать интеллигентными, верно?

— Д-да… — она выпрямилась в кресле. — Боб, будем честными. Я не хочу умирать хотя бы из-за того, что есть Джек, есть ты. Но я не хочу быть и погребенной заживо, как это было со мной эти два года. Вы все… с кем мы раньше… вы все женаты…

И я прекратил бесполезный разговор. Она все равно не поняла бы, насколько ей чужды эти новые друзья, громко смеющиеся, громко разговаривающие, с чисто практическим умом, насколько далеки они от Джека, как глубоко он презирает их.

Ему было уже двенадцать лет, когда два атомных взрыва уничтожили два города и вместе с ними остатки девственности человечества. Хотя развитие Джона перестало идти с такой скоростью, как это было в 1942 году, он все же намного опережал своих сверстников. И это укрепило тот вакуум, который он сам создал вокруг себя. Больше у него не было близких друзей. Вежливо, но непреклонно Джек отклонял любые попытки сблизиться с ним. Он учился, и учился хорошо, но все свое свободное время он проводил один. Он читал много книг, в основном по истории, совершал далекие прогулки на велосипеде, рисовал или лепил из глины.

Не хочу сказать, что он был угрюмым бирюком. Я уверен, что в будущем он стал бы нормальным человеком. Так как он больше не зависел от меня, то хорошо относился ко мне. Разница в возрасте между ним и Биллом теперь сгладилась, и в 1948 году они вместе с Джимом и Стюартом совершили путешествие в Северную Миннесоту.

Когда они вернулись, мой второй сын спросил меня:

— Отец, ты не знаешь, что мне почитать по философии?

— Что? — я отложил газету. — Философия в тринадцать лет?

— А почему нет? — Кейт оторвалась от своего вышивания. — В Афинах он начал бы раньше.

— Ну что ж… Философия — пространная наука, Джим. Что именно тебя интересует?

— О… свободная вол… пространство… и все такое. Джек и Билл много говорили об этом во время путешествия.

Я узнал, что Билл, который теперь учился в колледже, начал было изображать из себя учителя, но очень скоро запутался в вопросах Джека. Как была написана история Вселенной, как возникла сама Вселенная? Или: почему ты считаешь, что мы сами сделали свой выбор? А если нет, то как мы можем воздействовать на свое будущее?

Когда я спросил сына, что подарить ему на Рождество, он ответил.

— Что-нибудь, что помогло бы мне понять теорию относительности.

В 1949 году Элеонора вторично вышла замуж. И ее выбор был катастрофическим.

Свен Биркелунд выглядел великолепно. Родители вывезли его из Норвегии, когда ему было три года, сейчас ему было сорок. Преуспевающий фермер с огромным хозяйством и прекрасным домом в десяти милях от города. Он был ветераном войны. Недавно овдовел, и у него росли два сына: Свен, шестнадцати лет, и Гарольд, девяти лет. Огромный, рыжеволосый, громогласный, он произвел на нас с Кейт тягостное впечатление. Но он не был лишен и тяги к знанию: выписывал «Ридерс Дайджест», «Нейшнл Джиографик», «Кантри Джентльмен», читал книги, которые ему изредка попадались. Кроме того, он любил путешествовать и был опасным соперником в бизнесе.

И все же… Элеонора. Она была полна жизни, а со времени смерти Тома прошло шесть лет.

Когда человек влюбляется, его бесполезно отговаривать. И мы с Кейт не пытались. Мы были на свадьбе, поздравили молодых, пожелали всего самого лучшего. Более всего меня беспокоил Джек. Мальчик рос замкнутым. Он двигался и говорил как робот.

Когда они переехали в новый дом, Джек стал редко видеться со мною. Впоследствии он ничего не говорил о жизни там. Я тоже не спрашивал. Но судите сами: Элеонора — приверженка епископальной церкви. Джек родился агностиком, Биркелунд был слепо верящим в Библию лютеранином. Элеонора с Джеком привыкли к легкой городской пище, Биркелунд и его сыновья обожали мясо и картошку. Том в свое время сделал из Элеоноры политического либерала. Биркелунд, если не занимался счетами, то слушал радио, смотрел телевизор. По своим политическим взглядам он был ревностным и активным американским легионером. Он яростно поддерживал сенатора Джозефа Маккарти.