Настанет день

В конце концов он разговорился с одним здоровенным парнем и его женой-ирландкой. Выяснилось, что этот верзила когда-то был одним из бастующих копов, и вот теперь они едут в Нью-Йорк, чтобы провести там коротенький медовый месяц, а потом двинутся на запад, потому что хотят навестить друга.

— И о чем вы только думали, ребята? — спросил его Рут.

— Просто пытались добиться, чтобы к нам относились по справедливости, — ответил бывший коп.

— Но так не делается, — заметил Бейб, пожирая глазами его женушку: прелесть, и акцент у нее дико возбуждающий. — Поглядите хотя бы на меня. Я самый знаменитый бейсболист в мире, но все равно не имею права сказать хоть слово, когда меня продают. Нет у меня такой власти. Те, кто выписывает чеки, пишут и правила.

Экс-полицейский улыбнулся — печально, отчужденно.

— Для разных классов людей существуют разные кодексы правил, мистер Рут.

— Ну разумеется. А когда было не так?

Они приняли еще по нескольку порций. Надо сказать, Рут никогда раньше не видел настолько влюбленной пары. Они почти не прикасались друг к другу, они не сентиментальничали, не сюсюкали, не называли друг друга «золотцем» и тому подобное. И все равно, представьте себе, между ними чувствовалась словно бы невидимая натянутая нить, электрический провод, и провод этот соединял их куда прочнее, чем сплетенные руки или ноги. И провод этот не искрил, а горел ровно. Тепло и безмятежно. Честное бойскаутское.

Руту стало грустно. Он никогда такой любви не испытывал, даже в самые первые дни с Элен. Он никогда такого не чувствовал, ни к кому. Ни к какому человеческому существу. Никогда.

Безмятежность. Честность. Дом.

Господи, да разве такое возможно?

Получается, что да. Есть же оно у этих двоих. Один раз женщина дотронулась до пальца своего экс-копа. Просто слегка коснулась, только и всего. И он посмотрел на нее, и она улыбнулась ему. Взгляд ее просто надорвал Бейбу сердце. Кто-нибудь когда-нибудь так на него смотрел?

Нет.

А посмотрит?

Нет.

У него слегка улучшилось настроение, лишь когда он вышел с вокзала, помахав на прощание этой парочке, направившейся к стоянке такси. Очередь была длиннющая, день выдался холодный, но за Бейбом прислали черный «штутгарт» с водителем, и Рут двинулся к нему, и водитель высунул руку из окошка, поскольку его узнал.

— Это Бейб Рут! — воскликнул кто-то, и несколько человек показали на него, прокричали его имя. А на Пятой авеню с полдюжины машин просигналили в ответ.

Он оглянулся на парочку, стоявшую в очереди. Все-таки очень холодно. Он хотел было окликнуть их, предложить подвезти до гостиницы. Но они даже не смотрели в его сторону.

Манхэттен вовсю приветствовал Бейба, сигналил, вопил «Ура!», но пара ничего этого не слышала. Они стояли лицом друг к другу, и экс-коп закутал ее своим пальто, чтобы укрыть от ветра. Бейб снова почувствовал себя одиноким, всеми брошенным. Он испугался: может быть, он каким-то образом упустил самое главное в жизни? Может быть, та штука, которую он проворонил, больше никогда-никогда не появится в его мире? Он отвернулся от парочки, решив, что они могут и подождать такси, ничего. Все у них будет хорошо.

Он забрался в машину, опустил стекло, чтобы помахать своим новым болельщикам, и водитель тронул с места. Грядет Волстед, но его это вряд ли особенно затронет. Ходят слухи, что властям не удалось нанять достаточное число людей, которые следили бы за исполнением сухого закона, к тому же Бейбу и ему подобным наверняка будут делать определенные поблажки. Как всегда и было. В конце концов, так уж все устроено.

Автомобиль набрал скорость, и Бейб поднял стекло.

— Как тебя зовут, шофер?

— Джордж, мистер Рут.

— Ну не классно? Меня тоже. Но ты меня зови Бейб. Ладно, Джордж?

— Идет, Бейб. Такая честь с вами познакомиться, сэр.

— Да ну, я же просто играю в мячик, Джордж. Я и читаю-то по складам.

— Но вы умеете отбивать, сэр. На целые мили. Я хочу быть первым, кто вам сказал: «Добро пожаловать в Нью-Йорк, Бейб».

— Что ж, спасибо, Джордж. Рад здесь оказаться. Думаю, это будет хороший год.

— Хорошее десятилетие, — заметил Джордж.

Хорошее десятилетие. А почему бы и нет? Бейб посмотрел в окно, на Нью-Йорк со всей его суетой, со всем его сиянием, со всеми его огнями, рекламами, башнями небоскребов. Что за день! Что за город! Что за время! Самое подходящее, чтобы жить!