Читаем Насосы интуиции и другие инструменты мышления полностью

Подобные гротескные примеры доказывают то или иное положение, намеренно сводя на нет все характеристики явления, кроме одной, которую обычно обходят вниманием, и в результате действительно важное становится очевидным. В примере с Землей-Двойником внутреннее сходство максимально (вас отправляют на Землю-Двойник, но не дают вам шанса заметить эту серьезную перемену), поэтому ответственным за подсказки нашей интуиции можно считать внешний контекст. В примере с болотным человеком будущие диспозиции и внутренние состояния остаются неизменными, а “история” сводится на нет. Таким образом, эти мысленные эксперименты по своей структуре напоминают научные эксперименты, в которых предпринимается попытка изолировать важное взаимодействие переменных, при условии, что все остальные переменные не изменяются. Проблема таких экспериментов в том, что зависимой переменной в них выступает интуиция – ведь это и есть насосы интуиции, – а участие воображения в генерации интуитивных озарений контролировать сложнее, чем признают философы. (Несколько упорных башмаков, которые мы изучим, на самом деле подавляют воображение читателей, искажают их интуитивные озарения и тем самым обесценивают “результаты” мысленного эксперимента.)

Но в этих экспериментах возникает и другая, более глубокая проблема. Придумывать примеры для “доказательства” других концептуальных моментов сродни тому, чтобы играть в игру. Допустим, корова родила существо, на атомном уровне неотличимое от акулы. Будет ли оно акулой? Если задать этот вопрос биологу, он в лучшем случае сочтет, что вы неуклюже пытаетесь пошутить. Или допустим, что злой демон может своей улыбкой обращать воду в твердое состояние при комнатной температуре. Будет ли эта демоническая вода льдом? Эта гипотеза слишком глупа, чтобы всерьез на нее отвечать. По мнению некоторых философов, логика допускает существование улыбающихся демонов, коровоакул, зомби и болотных людей, даже если их существование не допускает номология (или каузальность). Этим философам это кажется важным. Но не мне. Надо полагать, столь широкий размах контрфактуальности мотивирован тем, что получаемый в итоге ответ говорит нам о сути обсуждаемой темы. Но кто сегодня верит в такую суть? Только не я.

Рассмотрим параллельный вопрос, который мы могли бы задать о магнитах, заметив, что есть два конкурирующих кандидата на роль “определителя истины” – основного свойства, или сути, – магнитов: (а) все магниты притягивают железо и (б) все магниты обладают определенной внутренней структурой (назовем ее М-структурой). Был ли старый, поведенческий критерий (а) в итоге вытеснен новым, структурным критерием (б), или же последний просто редукционистским образом объяснил первый? Чтобы выяснить это, нужно представить, как мы задаем ученым следующие вопросы в духе примера с болотным человеком. Допустим, вы нашли объект, который притягивает железо, но не обладает М-структурой (как стандартные магниты). Назовете ли вы его магнитом? Или же, допустим, вы нашли объект, который обладает М-структурой, но не притягивает железо. Назовете ли вы магнитом его? Физики ответили бы, что, случись им наткнуться на любой из этих объектов, перед ними встали бы гораздо более серьезные вопросы, чем вопрос об их названии. Вся их научная картина зависит от наличия глубинной закономерности между структурой атомных диполей в магнитных доменах и магнетизмом железа, поэтому “факт” логической возможности нарушить эту закономерность их не интересует. Однако их интересует реальная ковариантность “структурных” и “поведенческих” факторов. Обнаружив нарушение закономерностей, они внесут соответствующие изменения в свои научные теории и позволят терминам самим встать по местам.

Обладает ли болотный человек мыслями и говорит ли по-английски? Считать ли коровоакулу акулой? Она плавает, как акула, и успешно спаривается с другими акулами. Ах, разве я вам не сказал? На атомном уровне она неотличима от акулы, вот только в ее клетках коровья ДНК. Невозможно? Логически невозможным признать это нельзя (скажут философы). Но очевидная невозможность этого делает дальнейшую дискуссию нецелесообразной. Совершенно ясно, скажем, что “следы” воспоминаний Дэвидсона физически не могут оказаться в структуре мозга болотного человека, а акула не может сформироваться из клеток, содержащих коровью ДНК. Хотя существование болотного человека и нельзя признать логически невозможным, пускай и потому только, что грандиозные совпадения наподобие тех, которые необходимы для создания сущностей вроде болотного человека, нельзя считать логически невозможными по определению, но они никогда не происходят на самом деле, так кому какая разница, что мы сказали бы, если бы это все же произошло?

Перейти на страницу:

Все книги серии Книжные проекты Дмитрия Зимина

Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?
Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?

В течение большей части прошедшего столетия наука была чрезмерно осторожна и скептична в отношении интеллекта животных. Исследователи поведения животных либо не задумывались об их интеллекте, либо отвергали само это понятие. Большинство обходило эту тему стороной. Но времена меняются. Не проходит и недели, как появляются новые сообщения о сложности познавательных процессов у животных, часто сопровождающиеся видеоматериалами в Интернете в качестве подтверждения.Какие способы коммуникации практикуют животные и есть ли у них подобие речи? Могут ли животные узнавать себя в зеркале? Свойственны ли животным дружба и душевная привязанность? Ведут ли они войны и мирные переговоры? В книге читатели узнают ответы на эти вопросы, а также, например, что крысы могут сожалеть о принятых ими решениях, воро́ны изготавливают инструменты, осьминоги узнают человеческие лица, а специальные нейроны позволяют обезьянам учиться на ошибках друг друга. Ученые открыто говорят о культуре животных, их способности к сопереживанию и дружбе. Запретных тем больше не существует, в том числе и в области разума, который раньше считался исключительной принадлежностью человека.Автор рассказывает об истории этологии, о жестоких спорах с бихевиористами, а главное — об огромной экспериментальной работе и наблюдениях за естественным поведением животных. Анализируя пути становления мыслительных процессов в ходе эволюционной истории различных видов, Франс де Вааль убедительно показывает, что человек в этом ряду — лишь одно из многих мыслящих существ.* * *Эта книга издана в рамках программы «Книжные проекты Дмитрия Зимина» и продолжает серию «Библиотека фонда «Династия». Дмитрий Борисович Зимин — основатель компании «Вымпелком» (Beeline), фонда некоммерческих программ «Династия» и фонда «Московское время».Программа «Книжные проекты Дмитрия Зимина» объединяет три проекта, хорошо знакомые читательской аудитории: издание научно-популярных переводных книг «Библиотека фонда «Династия», издательское направление фонда «Московское время» и премию в области русскоязычной научно-популярной литературы «Просветитель».

Франс де Вааль

Биология, биофизика, биохимия / Педагогика / Образование и наука
Скептик. Рациональный взгляд на мир
Скептик. Рациональный взгляд на мир

Идея писать о науке для широкой публики возникла у Шермера после прочтения статей эволюционного биолога и палеонтолога Стивена Гулда, который считал, что «захватывающая действительность природы не должна исключаться из сферы литературных усилий».В книге 75 увлекательных и остроумных статей, из которых читатель узнает о проницательности Дарвина, о том, чем голые факты отличаются от научных, о том, почему высадка американцев на Луну все-таки состоялась, отчего умные люди верят в глупости и даже образование их не спасает, и почему вода из-под крана ничуть не хуже той, что в бутылках.Наука, скептицизм, инопланетяне и НЛО, альтернативная медицина, человеческая природа и эволюция – это далеко не весь перечень тем, о которых написал главный американский скептик. Майкл Шермер призывает читателя сохранять рациональный взгляд на мир, учит анализировать факты и скептически относиться ко всему, что кажется очевидным.

Майкл Брант Шермер

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Записки примата: Необычайная жизнь ученого среди павианов
Записки примата: Необычайная жизнь ученого среди павианов

Эта книга — воспоминания о более чем двадцати годах знакомства известного приматолога Роберта Сапольски с Восточной Африкой. Будучи совсем еще молодым ученым, автор впервые приехал в заповедник в Кении с намерением проверить на диких павианах свои догадки о природе стресса у людей, что не удивительно, учитывая, насколько похожи приматы на людей в своих биологических и психологических реакциях. Собственно, и себя самого Сапольски не отделяет от своих подопечных — подопытных животных, что очевидно уже из названия книги. И это придает повествованию особое обаяние и мощь. Вместе с автором, давшим своим любимцам библейские имена, мы узнаем об их жизни, страданиях, любви, соперничестве, борьбе за власть, болезнях и смерти. Не менее яркие персонажи книги — местные жители: фермеры, егеря, мелкие начальники и простые работяги. За два десятилетия в Африке Сапольски переживает и собственные опасные приключения, и трагедии друзей, и смены политических режимов — и пишет об этом так, что чувствуешь себя почти участником событий.

Роберт Сапольски

Биографии и Мемуары / Научная литература / Прочая научная литература / Образование и наука

Похожие книги

12 недель в году
12 недель в году

Многие из нас четко знают, чего хотят. Это отражается в наших планах – как личных, так и планах компаний. Проблема чаще всего заключается не в планировании, а в исполнении запланированного. Для уменьшения разрыва между тем, что мы хотели бы делать, и тем, что мы делаем, авторы предлагают свою концепцию «года, состоящего из 12 недель».Люди и компании мыслят в рамках календарного года. Новый год – важная психологическая отметка, от которой мы привыкли отталкиваться, ставя себе новые цели. Но 12 месяцев – не самый эффективный горизонт планирования: нам кажется, что впереди много времени, и в результате мы откладываем действия на потом. Сохранить мотивацию и действовать решительнее можно, мысля в рамках 12-недельного цикла планирования. Эта система проверена спортсменами мирового уровня и многими компаниями. Она поможет тем, кто хочет быть эффективным во всем, что делает.На русском языке публикуется впервые.

Брайан Моран , Майкл Леннингтон

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
1991. Хроника войны в Персидском заливе
1991. Хроника войны в Персидском заливе

Книга американского военного историка Ричарда С. Лаури посвящена операции «Буря в пустыне», которую международная военная коалиция блестяще провела против войск Саддама Хусейна в январе – феврале 1991 г. Этот конфликт стал первой большой войной современности, а ее планирование и проведение по сей день является своего рода эталоном масштабных боевых действий эпохи профессиональных западных армий и новейших военных технологий. Опираясь на многочисленные источники, включая рассказы участников событий, автор подробно и вместе с тем живо описывает боевые действия сторон, причем особое внимание он уделяет наземной фазе войны – наступлению коалиционных войск, приведшему к изгнанию иракских оккупантов из Кувейта и поражению армии Саддама Хусейна.Работа Лаури будет интересна не только специалистам, профессионально изучающим историю «Первой войны в Заливе», но и всем любителям, интересующимся вооруженными конфликтами нашего времени.

Ричард С. Лаури

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / История / Прочая справочная литература / Военная документалистика / Прочая документальная литература
100 способов уложить ребенка спать
100 способов уложить ребенка спать

Благодаря этой книге французские мамы и папы блестяще справляются с проблемой, которая волнует родителей во всем мире, – как без труда уложить ребенка 0–4 лет спать. В книге содержатся 100 простых и действенных советов, как раз и навсегда забыть о вечерних капризах, нежелании засыпать, ночных побудках, неспокойном сне, детских кошмарах и многом другом. Всемирно известный психолог, одна из основоположников французской системы воспитания Анн Бакюс считает, что проблемы гораздо проще предотвратить, чем сражаться с ними потом. Достаточно лишь с младенчества прививать малышу нужные привычки и внимательно относиться к тому, как по мере роста меняется характер его сна.

Анн Бакюс

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Детская психология / Образование и наука