Насосы интуиции и другие инструменты мышления

Людям очень важно обладать свободой воли, но в то же время складывается впечатление, что они не слишком хорошо понимают, что такое свобода воли и какой она может быть (подобно тому, как они не слишком хорошо понимают, что такое цвет и сознание). Наши решения не маленькие чудеса, которые происходят в мозге, нарушая законы физики и химии, управляющие остальными процессами в наших телах, хотя многие и считают, что только таким образом наши решения могут быть истинно свободными. Однако мы не можем на основании этого заключить, что не обладаем свободой воли, поскольку такое дикое представление о свободе воли все же не единственное. Закон – и здравый смысл – различает подписание договора “по собственной воле” с подписанием договора под давлением или под влиянием галлюцинаций или других психических расстройств. Это знакомое нам представление о свободе воли, обусловленное множеством практик и взглядов, составляющих нашу манифестную картину мира, не проявляет зависимости от описанного выше дикого представления.

Сотни лет некоторые философы настаивали, что важно именно такое представление о свободе воли, что только оно для нас и значимо, ведь оно полностью совместимо с детерминизмом, материализмом, а также законами физики и химии. Описанные в этом разделе насосы интуиции и другие инструменты мышления призваны поддержать и углубить понимание этого учения, именуемого компатибилизмом. За годы было предложено немало вариаций на тему компатибилизма – и, пожалуй, с ним согласны не только философы, но и судьи, юристы и другие люди, вынужденные определять, кто и за что несет ответственность, а также кто от ответственности освобождается, поскольку действовал не по собственной воле. Некоторые ученые сегодня бросают вызов этим представлениям – и, возможно, не зря. Давайте внимательно рассмотрим их аргументы.

Возможно, наука учит нас чему-то радикальному, даже революционному: что никто и никогда не несет ответственности за свои действия и нет никаких оснований считать одни поступки достойными похвалы, а другие – заслуживающими порицания. Но столь революционный вывод требует гораздо больше добросовестного внимания к деталям, чем проявляют оглашающие его ученые. Подлый нейрохирург искалечила пациента, не используя ничего, кроме ложной идеи, а ошибочные взгляды влиятельного ученого могут лишить людей обоснованного и улучшающего жизнь представления о свободе воли. В этом вопросе всем следует проявлять особенную осторожность.

Несмотря на свою популярность среди философов, компатибилизм всегда вызывал подозрения. Как известно, Иммануил Кант назвал его “гнусной уловкой”, и сегодня многие авторы сомневаются в искренности тех, кто его отстаивает. На самом деле все так и должно быть. Наука учит нас с особенной осторожностью относиться к самообману, и многие правила научных изысканий созданы как раз для того, чтобы не позволять нам предаваться надеждам, когда свидетельства кажутся нам вполне убедительными. Представьте, что одни астрономы объявят, что через десять лет на нашу планету упадет гигантский астероид, который уничтожит все живое, а затем другая группа астрономов скажет, что мы можем спать спокойно, поскольку они заново проанализировали данные и пришли к выводу, что астероид пройдет в непосредственной близости от Земли, но столкновения не случится. Конечно, это хорошая новость, но как нам знать, что вторая группа астрономов не заблуждается – или не вводит нас в заблуждение своей ложью во спасение? Снова и снова проверяйте их расчеты, стройте собственные модели – только не принимайте на веру их вывод просто потому, что он не содержит очевидных ошибок и приходится вам по душе. Но также не забывайте, что они могут оказаться правы. Не совершайте другую ошибку и не ставьте под сомнение – на “общих основаниях” – то, что кажется “слишком хорошим, чтобы быть правдой”.

Не слишком ли хорош компатибилизм, чтобы быть правдой? На мой взгляд, нет. Я считаю, он и есть правда, а потому мы можем с полным правом отмахнуться от паникеров, в то же время корректируя и пересматривая наше понимание основ концепции моральной ответственности. Но это задача на будущее – и в одиночку с ней не справиться. Насколько я вижу, это самая сложная и самая важная философская задача, стоящая перед нами сегодня. Ставки высоки, вопросы щекотливы, а чувства нередко мешают нам мыслить здраво. Нам понадобятся все имеющиеся у нас инструменты мышления – и не только. Новые инструменты придется создавать по ходу дела.

IX. Что значит быть философом?