Насосы интуиции и другие инструменты мышления

Вероятно, чаще всего надежда на неопределенность объясняется тем, что в отсутствие этой неопределенности, если мы решили действовать, “мы не могли поступить иначе”, а это, безусловно (динь!), не может нас не волновать. Это тоже не так очевидно, как часто кажется, а потому, чтобы понять, как нас сбивает с толку эта знакомая идея, давайте рассмотрим любопытную категорию инертных исторических фактов.

69. Инертные исторические факты

Инертный исторический факт – это любой факт о совершенно заурядном положении вещей в мире в некоторый момент прошлого, более не поддающийся восприятию и вообще не оставивший следа в современном мире. Вот мой любимый инертный исторический факт:

А. Часть золота моих зубов когда-то принадлежала Юлию Цезарю.

Вот еще один:

Б. Утверждение о том, что часть золота моих зубов когда-то принадлежала Юлию Цезарю, неверно.

Итак (согласно логике), фактом можно назвать лишь одно из этих утверждений. (Погодите-ка, разве в главе об операторе “вроде как” не говорилось, что нам не стоит доверять таким “очевидным” дизъюнкциям? Давайте проведем проверку. В каком случае ни утверждение А, ни утверждение Б не будет истинным? Что, если во времена Цезаря право собственности было сформулировано нечетко, а потому часть золота Цезаря принадлежала ему лишь вроде как – например, как королеве Англии до сих пор принадлежат все лебеди в стране?[81]) Если понятие собственности определено четко, как понятие золота, одно из двух утверждений должно быть фактом, но понять, какое из них истинно посредством физического исследования почти наверняка невозможно, каким бы сложным ни было исследование и сколько бы времени на него ни ушло.

Правда? Можно представить случаи, в которых мы могли бы почти наверняка сказать, какое из утверждений верно. Если бы выяснилось, что ряд хорошо задокументированных исторических процессов позволяет проследить “провенанс” части золота моих зубов, который скрупулезно контролировался и записывался на протяжении тысячелетий (как “цепь сохранности” вещественных доказательств в делах об убийствах), мы могли бы быть вполне уверены в истинности утверждения А. Скажем, мой стоматолог купил в музее золотое кольцо, знаменитое “кольцо с мизинца Цезаря”, которое, как свидетельствует множество документов, веками передавалось от монарха к монарху, пока не оказалось в музее, а затем записал на видео процесс переплавки этого кольца и изготовления коронки с помощью гипсовой формы. Да, это маловероятно, но явно не выходит за рамки физически возможного. Или же допустим, что я на досуге мою золото и съездил на Аляску к основанию тающего ледника, покрывавшего землю на протяжении десяти тысяч лет, и по крупицам собрал там все золото, которое впоследствии пошло на изготовление моих коронок. В таком случае истинным даже с большей вероятностью будет утверждение Б. Но если ни один из этих крайних случаев не подкреплен надежными свидетельствами, мы почти наверняка так и не сможем установить, какое из утверждений истинно. Истинное утверждение – какое бы из двух им ни было – представляет собой инертный исторический факт.

Квантовая физика приводит к возникновению любопытной проблемы: даже если бы существовала возможность проследить многовековую траекторию каждого атома золота из моих коронок, если за это время два или более атома золота – один из которых происходил из наследия Цезаря, а другой из внешних источников – сталкивались (или хотя бы оказывалось очень близко друг к другу), определить, какой из атомов какой, после такого “столкновения” было бы в принципе невозможно. Атомы и более мелкие частицы не имеют никаких опознавательных признаков вроде отпечатков пальцев и не могут отслеживаться непрерывно, поэтому не всегда можно говорить о постоянной тождественности частиц, и это становится очередным препятствием к установлению фактов о золоте.