Насмешки судьбы (СИ)

Додумать мне не дали новые ощущения. Сет, придвинувшись еще ближе (хотя куда ближе-то?), обнимает меня второй рукой, утыкается мне носом в макушку и молчит. А мне его молчание хуже побоев. Невозможно предположить, что он предпримет в следующий момент. Ему двадцать шесть или двадцать семь, точно не знаю, а его уже боятся достаточно влиятельные люди, я уж молчу про босоту вроде меня. Такой человек убьет и не заметит. Для него жизни ничего не стоят, и это страшно на самом деле - понимать, что одним кивком его головы ты можешь исчезнуть навсегда. Я видел смерть своих друзей, близких, она ходила около меня, но все же отступала в самый последний момент... и вот сейчас мне до усрачки страшно, что вся моя никчемная жизнь, которая только-только стала налаживаться, может прекратиться с одним его выстрелом. У него пистолет, чувствую его животом из-за тесного контакта. Один выстрел, покажущийся сонным горожанам простым хлопком в общем гуле двигателя старенького автобуса, и все, меня нет. Пока я буду сползать на пол, теряя жизнь по крупицам, он спокойно покинет салон автобуса, ничем не выдавая себя, ну разве что победно улыбнется... Меня начинает трясти. Причем это не просто нервная дрожь или холод, а самая настоящая истерика, от которой трясет всего, и он это чувствует, сильнее прижимая меня к себе. Зачем? Пытается успокоить? Что за бред!!! Скорее издевается и давит на психику, это у него выходит лучше всего.

      Я понимаю, что надо взять себя в руки, что пора мыслить, соображать. Цепляйся, Ян, за свою шкуру! Не смей сдаваться!!! Ненавижу свою слабость. Черт...

      От переизбытка эмоций и нехватки кислорода начинаю кашлять. Зажимаю рот рукой, кое-как выдернув конечность из тесного плена наших тел, и пережидаю приступ. Люди смотря по сторонам, стараются отодвинуться подальше, а мне им в рожу плюнуть хочется. Вот просто взять и... Кажется я схожу с ума. Навалилось разом все, сложно...

      Откашлявшись вытираю рот тыльной стороной ладони и откидываю голову на холодное дребезжащее стекло. Смотрю Сету прямо в глаза, так и не приняв окончательного решения: то ли бороться, то ли сдаться...

      - Подыхать собрался? - спрашивает буднично, глядя на меня сверху вниз. Его всегда идеально уложенные волосы пребывают в легком беспорядке, на висках выступила испарина и по глазам вижу, как ему физически тяжело находится в этом месте. И зачем он задал этот вопрос? Он же сам меня убивать собрался.

      - Тебе какое дело? - все так же смотрю на него, не отвожу взгляд, и как же его это бесит. Что на равных с ним, что границ не вижу. Звереет на глазах.

      - Ты еще живой... - задумался, - относительно, только потому, что я позволяю.

      - И на хрена оно тебе?

      - Тон смени, - просит пока по-хорошему.

      Автобус резко тормозит, Сет наваливается на меня всем весом, я по инерции обхватываю его за талию, больно ударившись головой. Вот если бы не толпа народу, которого с каждой остановкой становится все больше, люди бы пришли в ужас от нашей позы. Два голубка, блядь.

      - Ты добегался, парень, - властно произносит, будто озвучивает приговор.

      Ну-ну... Эта наша борьба длится уже давно, и то ли я к ней привык, то ли стал получать удовольствие от хождения по краю лезвия, но сдаваться я не намерен. Эта простая мысль осенила меня в тот момент, когда я с силой шибанулся об стекло. Как там говорится: "На войне все средства хороши"?..

      Так и не отпуская его шального взгляда, скольжу ему ладонями под пальто, очень радуясь, что он его принципиально никогда не застегивает. По мере продвижения моих рук, его лицо приобретает пугающе-ошарашеную-ахуевшую гримасу. Пытаюсь не заржать, но как же это сложно. Ткань свитера под моими пальцами мягкая и гладкая на ощупь, наверно, безумно приятная для тела. Увлекшись ощущениями, спускаюсь прикосновениями ниже, чувствуя, как он напрягся. Приблизившись еще ближе и приподнявшись так, чтобы лучше заглянуть ему в глаза... достаю у него из-за ремня брюк ствол, спускаю с предохранителя и, высвободив руку, упираю дуло ему прямо в живот. Все это происходит за доли секунды (забыл сказать, я временами подрабатываю карманником, в перерывах между разгрузкой вагонов и очередным пиздецом в моей жизни), он не успевает среагировать, а я, так и не меняя выражения лица, спокойно говорю ему прямо в лицо:

      - Дернешься - и в твоем теле станет на одну дырку больше.

      Молчит, обдумывает, но не дергается. Хороший мальчик. Тяжесть ствола в моей руке согревает душу и поддерживает нервную систему, только что чуть не рухнувшую к ебаной матери.

      - Ты понимаешь, что если я очень захочу, то вырублю тебя раньше, чем ты успеешь спустить курок? - его высокомерие и надменность раздражают неимоверно.

      - Догадываюсь, но я, пожалуй, рискну.

      - Зачем? - искреннее изумление. - Я все равно тебя поймаю. Ты не понял, парень, я знаю о тебе все: где ты обитаешь, чем дышишь. Хватит, набегался уже. Пора отдавать долги...

      - Я верну тебе долг, - заявляю упрямо перебив его слезный монолог, который я слышал уже не один раз.