Насмешка судьбы

– Я припомню тебе эти слова, Син. После того, как мы проживем в браке много лет, – рассмеялся Адам, но в его глазах веселья не было. Мы прошли по стерильно-белому коридору и остановились у двери. Он открыл ее, показывая комнату, отделанную в изящных серо-голубых оттенках, декорированную вставками лепнины и элементами из серебра.

Посреди комнаты стояла кровать огромных размеров, с золотистым навесом, прикрепленным к стене позади кровати, с него свисал темно-синий балдахин, с помощью которого можно было уединиться внутри. Высокие комоды из дуба стояли у дальней стены, а в углу, на постаменте с ведущей к ней лесенкой, стояла ванна на ножках в виде лап. Пузырьки, видневшиеся из-за круглых краев ванны, выглядели заманчиво. Аромат душистого горошка[16] наполнил воздух и я улыбнулась.

– Душистый горошек? – спросила я Адама, смотрящего на меня.

– Это твой любимый цветок и в твоей спальне я видел бутылочку с его аромомаслом, – ответил он, отчего я вскинула брови. – Син, я постоянно ошивался в твоей квартире, когда мы вели дела и обратил на это внимание.

– Я просто не представляла мужчин способных на это, – ответила я.

– Ну а я, заметил. Мне нужно привести сестру. Кир говорил, что подготовка женщин к церемонии занимает несколько часов – даже при помощи магии, – сказал Адам, почесывая затылок. – Син.

– Да? – тихо спросила я.

– Я собираюсь поцеловать тебя, – произнес Адам прежде, чем осторожно притянуть меня к себе и прижать свой рот к моему. Его поцелуй был осторожным, а я по-прежнему ничего не чувствовала, по крайне мере из того, что должна бы. Когда он отстранился, то выглядел немного запутанным. – Это придет. Обещаю, Син, появится.

– Что появится? – спросила я, отстраняясь от него.

– Внутренняя проклятая страсть, которую я чувствую к тебе, но каждый раз, когда я тебя целую... ладно, не бери в голову. Пойду, найду сестру. – Адам оставил меня стоять там столь же сконфуженной, каким выглядел он. Иногда я могу тормозить, но у меня возникло дурное предчувствие, что связь, которую мы разделяем кормит его моими эмоциями; теми, которые не имели вообще ничего общего с Адамом. Я не спросила Райдера об этой связи и теперь не имела понятия у кого узнать.

Несмотря на заверения Райдера, что мать Адама научит меня всему, что нужно, не похоже, что она укажет мне на что-то, кроме двери. Здесь я знала лишь Адама, а он так же несведущ, как и я. Сев на мягкую кровать, я ждала прихода сестры Адама. У него есть сестра, насколько все это чертовски странно?!

Я даже не додумалась узнать про свою семью, но сблизиться с ними не казалось разумной идеей, учитывая, что Дрезден и мой брат-психопат желают моей смерти. Кроме того, они – чванливые Светлые Фейри и, исходя из увиденного, я не сильно заинтересована в близком знакомстве с претенциозными, прелюбодействующими, эгоцентричными, одержимыми мыслью об убийстве снобами. Какая поганая семейка.

– Я слышала, ее воспитывали люди, – донеслись голоса из-за двери. – Мама говорит, что за ней нужно ухаживать, чтобы сделать из нее Королеву, а я не понимаю, зачем. Думаю, Кедирн должен зачать наследника, а после родов выбросить ее туда, откуда она пришла. Ты можешь себе такое представить, Астрид? Воспитана людьми? Она должно быть безусловно отвратительна.

– Она похитила твоего брата, она – ужасна, Мойра. Я сказала твоему отцу, что ее следует бросить в яму и позволить выходить лишь для того, чтобы Кедирн смог кормиться, когда голоден, убить двух зайцев одним выстрелом. Она родит наследника и мы сможем прикончить эту воровскую суку, – они рассмеялись.

– Я очень хорошо вас слышу, – сказала я, рассматривая символы на потрескавшейся двери. Они в тишине прошли в комнату. Одна выглядела, как женская копия Адама – густые каштановые волосы ниспадали на спину, а взгляд лаймово-зеленых с изумрудом глаз встретился с моим. Другая была немного выше ростом с блестящими каштановыми волосами и серо-голубыми глазами. Я начала с сокрушительного знакомства с семьей Адама.

Обе девушки были одеты в стиле фильма "Гордость и предубеждение". Мне хотелось расхохотаться, я, возможно, и не одета по последнему писку моды, но, по крайней мере, не во что-то вышедшее из моды пару столетий назад.

– Безусловно груба. Ты будешь обходиться с нами почтительно, это наше право. Я – Принцесса Мойра, а это моя законная сестра. Принцесса Астрид, – надменно произнесла та, что поменьше ростом.

– К сожалению, я воспитана людьми и не имею никаких манер, – сказала я, наблюдая за тем, как они с отвращением рассматривали меня. Чертовски сокрушительное начало.

– Девочки, прекратите. Принцессы так не поступают, – увещевала Мари, заходя следом за ними с гневным блеском в глазах.

– Послушайте, я не хотела красть у вас Адама, или Кедирна, или как бы вы там его не звали, – выпалила я с оттенком раздражения в голосе.

– Только эгоистичная особа может украсть ребенка у матери, – произнесла мать Адама, прищурившись. Вот вам и надежда на принятие извинений.